— Благодарю вас за любезность, — сказала Кендра, — но я сама разберу свои чемоданы. Буду вам очень признательна, если вы принесете мне утюг и гладильную доску. Некоторые вещи могли помяться.
Горничная ошеломленно уставилась на нее, а затем горделиво выпрямилась:
— Это моя работа, мадемуазель! Когда приезжает мадам Надин, я всегда занимаюсь багажом. Смею заверить, что еще ни одной вещи я не испортила, а мадам одевается у лучших модельеров Франции!
Кендра поняла, что надо спешно загладить свою оплошность. Мысленно она благословляла небо, что и ее гардероб теперь не стыдно показать служанке.
— Пожалуйста, извините меня. Я не хотела вас обидеть. Разумеется, вы можете разобрать мой багаж, выгладить все, что помялось и… сделать все, что нужно.
Она чувствовала себя круглой идиоткой. И собственные слова казались ей идиотскими. Но как вообще разговаривают с горничной? Единственным человеком, кто гладил ей вещи, была ее собственная мать, и это было много лет назад. Теоретически подобная услуга выглядела весьма соблазнительной, однако, оказавшись лицом к лицу с живой горничной, Кендра ощущала ужасную неловкость.
— Не беспокойтесь, мадемуазель, — сказала служанка все еще с обидой. — Не желаете ли кофе или чаю?
— Нет, спасибо. Хотелось бы прогуляться по берегу, но сначала мне нужно позвонить. Как это делается здесь?
— Вы будете звонить по местному номеру?
— Нет, в Соединенные Штаты, а потом в Париж. Конечно, я оплачу стоимость разговора своей кредитной карточкой, — поторопилась она заверить горничную.
— Как хотите, мадемуазель, но это совсем необязательно. Для прямой связи нужно набрать вот эти буквы.
Служанка подошла к мозаичному табло, висевшему на стене между мраморным камином и балконом. Списав нужные номера на листок из блокнота, она передала бумагу Кендре.
— Благодарю вас.
— Я вернусь после того, как вы позвоните. Кендра задумчиво разглядывала кусочек шелковистой бумаги. Она долго откладывала разговор с родителями, поскольку ей не хотелось ссориться-с ними, тем более на таком расстоянии от дома. Теперь уже нельзя было отступать — она решила позвонить, и сделает это. Взглянув на часы, она кивнула с довольным видом. В Кармеле было около восьми вечера. Возможно, она застанет и мать, и отца. Кристен сняла трубку после второго гудка.
— Привет, ма.
— Кендра! Что-нибудь случилось?
— Все в порядке, ма. Я просто хотела сообщить тебе с папой, что нахожусь в Довиле, на вилле Буркелей.
— Это… прекрасно, дорогая. Как они там? Голос Кристен звучал напряженно.
