Кендра склонила голову набок, изучающе рассматривая Джека.
— Да, я вполне могу представить себе, как под твоим руководством строят мост или прокладывают дорогу.
— Спасибо! Ты молодец. Кажется, я вполне соответствую твоим представлениям об инженере-строителе.
— Только вотодна вещь…
— Да?
В глазах у нее вспыхнули озорные искорки.
— Ты не должен больше произносить таких слов, как «обольстительное платьице». На строительной площадке тебе нужен совсем другой язык — мощный, сильный, словом, мужской.
— Ладно, я поупражняюсь в соответствующих выражениях.
В очередной раз она вернулась в свою гостиницу после полуночи.
— Хотелось бы поцеловать тебя на ночь, — сказал Джек, прощаясь с ней в крохотном холле под любопытным взглядом хозяйки, сидевшей за стойкой.
Кендра, встав на цыпочки, прикоснулась губами к его рту.
— Хочу такого же поцелуя, как прошлой ночью, — произнес он хриплым, сдавленным голосом. — Хочу держать тебя в объятиях, чтобы ты трепетала от страсти и целовала меня всем своим существом. Хочу, чтобы язык мой был у тебя во рту и чтобы ты сладко постанывала, как в прошлый раз, когда я прикасался к тебе. Хочу ощутить твои руки на себе — на груди, на пояснице, на…
— Немного же ты хочешь, — нервно прервала она его, чувствуя, как у нее пересохло во рту от нарисованной им картины.
— Милая, с тобой я хочу все.
Бросив быстрый взгляд на хозяйку, которая делала вид, будто читает «Пари-матч», он добавил:
— Но только не в присутствии посторонних.
* * *
В воскресенье Джек появился в гостинице вновь — еще до рассвета.
— Оденься потеплее и спускайся вниз, — сказал он ей по телефону. — Я в холле. Тебя ждет сюрприз.
— Я его уже получила, — резко ответила она. — Надо же было разбудить меня в такую рань!
— Все верно, — отозвался он. — Поэтому ты и капризничаешь. Пожалуй, надо подняться к тебе, и тогда ты наверняка улыбнешься… У меня есть для этого вернейшее средство.
— Я буду внизу через пять минут, — поспешно произнесла она.
Напряжение между ними возрастало в течение всего уик-энда. И теперь малейший повод мог привести к неизбежному взрыву чувств. Она была уверена, что вид разобранной теплой постели, словно приглашающей прилечь, равно как и утренняя дымка над просыпающимся Парижем окажутся слишком опасными для них.
— Хорошо. Я подожду здесь. Бриоши уже куплены.
— Бриоши?
— Ну да. Очаровательные штучки. В прошлый раз они подействовали просто чудесно. Что я такого сказал?
Она будто увидела веселую усмешку, сопровождавшую эти невинные — только внешне невинные! — слова. Впрочем, через пять минут она сможет сама в этом убедиться.
