— Вот, подумал, пригодится.
Жанлен подковырнул ногтем золотистую этикетку, словно желая проверить, нет ли под ней еще чего-нибудь.
— Подойдет. Самое то.
Жак тем временем уже расположился в гостиной.
— Что готовишь? — спросил он, поведя носом в сторону кухни. — Кажется, это…
— Да, — кивнул Жанлен. — Это именно то, о чем ты подумал. — И он удалился на кухню.
Жак не был обычным гостем, и его не приходилось развлекать. Брат ориентировался в доме не хуже самого хозяина, знал, где что лежит, а если ему чего-то хотелось, брал без спросу. Теперь он принялся в сотый рассматривать коллекцию, которая украшала стены. Его не интересовали памятники как таковые. Скорее композиция, тени, свет. Короче, все то, что делало снимки Жанлена произведениями искусства.
— Послушай, а куда ты повесишь свою красотку?
— Пока не думал об этом, — отозвался брат из кухни. — У меня где-то было припасено место, но я уже сомневаюсь, стоит ли вешать именно туда. Хотелось бы, чтобы свет падал с той же стороны, с которой будет луч солнца. Тогда создается эффект, словно реальность проникает внутрь изображения и наоборот. Понимаешь?
— Понимаю, Последовала пауза. Жак сосредоточенно рассматривал стены, смекая, где бы разместить новый шедевр, Жанлен возился с салатом. Подоспела и ветчина на сковороде. Вдруг зазвонил телефон.
Трубку снял хозяин дома.
— Алло?
— Она действительно заслуживает восхищения. — Виктор на том конце весело рассмеялся. Вот уж не ожидал от тебя.
Жанлен нахмурился.
— Что? — Последние слова не совсем были ему понятны: чего это от него не ожидали?
— Что-что, — хохотнул Виктор. — Я уже все сделал, отправлю к тебе домой с разносчиком.
Жди свою ненаглядную. Как-нибудь потом зайду к тебе отметить этот кадр.
Жанлен улыбнулся.
— Тебе понравилось?
— Еще бы. Такое не может не понравиться тридцатилетнему холостяку. До встречи. — И он повесил трубку.
Жанлен пожал плечами: при чем здесь холостяк? Хотя, впрочем, это же церковь. Конечно, она не может не наводить на мысли о браке. А ведь Виктор действительно пока не нашел свою единственную и был почти одержим идеей поиска дамы сердца. К несчастью, женщины по большей части его не удовлетворяли. Слишком эмансипированные, бравирующие своей независимостью. А ведь не в том счастье мужчины.
Ему хочется оберегать свой нежный цветок от леденящих ветров бытия, защищать от бурь и невзгод. Современные же дамы скорее бы позволили себя унизить, чем терпели бы чье-либо заступничество. Жанлен снова улыбнулся. Сам-то он недалеко ушел от Виктора. В двадцать семь лет мысли о браке, как ни странно, абсолютно его не заботили. Да и Жака тоже. Оба жили искусством, не помышляя о мирском. Казалось, потребности любить не существовало в них вовсе. Разумеется, женщины были. Они появлялись как-то сами собой, выдумывали страсти и чувства, кокетничали, согревали постель, потом, незамеченные и оскорбленные, исчезали. Жанлен уже на следующий день едва ли мог вспомнить имя ушедшей накануне вечером. Интересно, по какому такому закону все блага достаются тем, кто, собственно, не считает их таковыми?
