Нет. Нельзя, однажды наплевав человеку в душу, вторично обращаться за помощью. И еще эти его короткие фразы. Уж лучше бы кричал и ругался, как Марк, высказал бы все, что думает по этому поводу. Уж лучше бы даже побил. И то легче. Хотя бы чувствовала себя наказанной. А раз наказали — значит простили. Так нет же, все учтиво-холодно. Нельзя сказать, что надменно, но как-то натянуто, сухо… Нет. Ну а чего она ждет? Теперь Жанлен ее презирает. Потому и обращается с ней соответствующим образом.
Ладно, уж лучше каждую ночь спать с ним, чем со всеми голландцами по очереди. Сейчас она допьет чай и постарается доставить ему удовольствие. В конце концов, Жанлен ее выкупил, привел в порядок. Наверняка теперь разрешит и даже попросит остаться здесь подольше.
Дважды Тартавель приходил ей на помощь, и она не будет неблагодарной. Этот дурацкий контракт… А ведь Ирен уже на третью неделю поняла, что это занятие не для нее. Другие привыкали за десять дней, а у нее — чем дальше, тем хуже. Каждый новый клиент превращался в истязателя. Ирен не могла заниматься сексом, как машина, не могла притворяться, будто испытывает удовольствие.
Но теперь все позади. Все в прошлом. Пока Жанлен натешится ею, пройдет не меньше месяца. Можно подыскать работу и снять жилье в рассрочку в каком-нибудь захолустном пансионе. Конечно, он не станет платить, но зато полное содержание обеспечено.
Ирен поставила на стол чашку и, поднявшись, побрела по коридору к его спальне, на ходу развязывая пояс халата.
С ним будет не так, с ним понравится, уговаривала она себя, а тело уже томилось в предсмертных конвульсиях. Как будто ожили в сознании все эти ужасные ночи: грубые руки, лапающие грудь, губы и язык, лижущие шею, тела, омерзительные, липкие, накрывающие сверху отвратительной тяжестью. Нет, с ним будет иначе. Вот и дверь его спальни. Ирен вошла, пытаясь придать себе уверенности, улыбалась через силу. Однако Жанлен, как будто не ожидавший визита, нахмурился.
— А тебя стучать не учили? — Он лежал раскрытый и едва успел накинуть одеяло. — Что-то не так?
Если бы Ирен не была полностью уверена в его намерениях, ее бы, конечно, удивили эти слова. Но уши не слышали, глаза не заметили судорожного жеста…
С ним будет иначе, с ним будет лучше. Пояс упал к ногам, махровый халат сначала сполз с плеч, а потом опустился на пол. Вот сейчас она сделает несколько шагов и упадет в его объятия.
Ирен шла к нему абсолютно обнаженная и впервые за вечер глядела прямо перед собой, словно весь стыд испарился разом. При виде великолепного белого тела сложно было не потерять голову.
