Жанлен творил чудеса ораторского искусства, а Ирен, казалось, вовсе не замечала его стараний. Она смотрела в сторону как-то отрешенно, словно ждала, когда же ей будет позволено вставить слово. Чувствовалось напряжение. Едва уловимое, оно будто сковывало тонкую фигурку, не давало разомкнуться пальцам рук.
— А куда вы так торопились? — Жанлен снова улыбнулся. — В прошлый раз, позавчера.
Ирен пожала плечами.
— Да я уже не помню.
На том разговор и оборвался. А что поделаешь, не болтать же самому только ради сотрясения воздуха.
В квартире, брошенной день назад, все было по-прежнему. Жанлен пропустил даму вперед.
— Прошу.
Ирен вошла, испуганно озираясь по сторонам. Ей стало не по себе. Чужой человек, какой-то надуманный повод.
— Вы знаете, я очень тороплюсь, — заметила Ирен. — Меня ждет… мой парень. Мы хотели встретиться у церкви, но…
— Что вы, я не задержу, — поспешил успокоить ее Жанлен. — Сейчас. Можете даже не проходить, я вынесу портрет сюда. — И он скрылся в глубине комнат.
А Ирен… Ирен стояла на пороге, чувствуя, как к горлу подбираются слезы. Куда она пойдет сейчас с этим дурацким портретом? Разве что сдать в лавку сувениров — авось, кто купит. А потом? Заботы вдруг обступили ее со всех сторон. Это квартира так подействовала на Ирен.
Как, должно быть, счастлив этот человек! Свой домашний очаг, свой кров над головой. Чего еще? И, наверное, есть жена, а может, и дети…
А тем временем Жанлен рассматривал портрет. Еще раз. В последний раз. Вот сейчас эта девушка заберет его и исчезнет. Исчезнет навсегда.
Конечно, можно будет напечатать хоть десять подобных фотокарточек, но теперь они уже не будут иметь такого значения. Жанлен только сейчас осознал, что все это время надеялся под предлогом вернуть портрет привести оригинал в свой дом.
Он смотрел на это лицо и старался запомнить каждую его черточку. Ему не хотелось расставаться со своей случайной добычей. Кадр стал дороже всех шедевров, висящих на стенах. Как же отдать его? Как? И никогда больше не увидеть этих испуганных глаз… Его не покидало страшное ощущение. Нет. Человек не может вот так испугаться едва слышного щелчка. Даже если бы была вспышка — все равно. Иной страх выглядывал из-под вскинутых ресниц. Не минутное смятение, какое обычно видишь у человека, которого напугали вылетевшие из соседнего окна голуби. Нет. Этот страх живет в душе давно и проявляется всякий раз, когда организм улавливает хоть что-то, способное помешать его нормальному существованию. Страх почти животный. Так собака боится палки, так цирковой зверь шарахается от кнута и так, наконец, отшатывается человек, если… Жанлен не знал, что стоит за этим «если»… Но чутким зрением художника уловил это состояние. Девушка явно скрывает какие-то неурядицы. На ее слова о парне он даже внимания не обратил. Откровенная ложь. Однако нужно идти. Не то гостья еще успеет выдумать какую-нибудь небылицу.
