— А рама? А эта заплата на потолке в спальне, электропроводка? А трубы? Могу поспорить, что зимой они замерзают.
— Только если не топить камин.
— И чем же вы топите? — насмешливо осведомился он.
— Собираю хворост. Во время отлива на берегу его полно. Обычно я складываю его в сарай на просушку. А иногда, если есть деньги, покупаю в деревне уголь. Денни продает его мешками в своей скобяной лавке, — взволнованно продолжала оправдываться Сэм.
Ее смущал этот холодный, равнодушный взгляд, в котором сквозила та же высокомерная уверенность, что и у брата.
— И вам здесь никогда не бывает одиноко? — мягко спросил он. У него были удивительные губы: суровые и в то же время чувственные, а глубокие складки по краям рта делали их выражение немного циничным. Но стоило ему улыбнуться… Должно быть, эта улыбка покорила не одно женское сердце. Не будь она так хорошо знакома с его братом, глядишь, и сама поддалась бы чарам.
— Мне нравится быть одной, — резко отозвалась Сэм, стараясь не выдать волнения.
— А как же поклонники? — рассмеялся он. — Им вы позволяете нарушать ваше священное уединение?
— Я… у меня нет никаких поклонников, — бросила она, заливаясь краской. — Это… это не ваше дело! — Девушка вздохнула поглубже. — Что же, если вы осмотрели все, что вам нужно…
На этот раз намек был услышан, и он проворно поднялся из-за стола.
— Конечно. Надеюсь, что отнял у вас не слишком много времени.
Он говорил подчеркнуто вежливо. Должно быть, все остальное ей просто почудилось.
— Если вы не против, я пришлю как-нибудь служащего посмотреть еще раз.
— Да… да, конечно. — Слава Богу, он собрался уходить. Нет, только не надо предлагать ему еще кофе! — Пусть… приходит в любое время. Я почти всегда здесь, если только не уезжаю в Сент-Айвс или еще куда-нибудь.
— Отлично, тогда через пару недель. Будем надеяться, раньше не начнет штормить.
— Вряд ли. В это время года такое случается нечасто. В конце лета иногда бывает гроза, а так…
Когда он успел подойти так близко? Она вдруг обнаружила, что стоит, прижавшись спиной к испорченному холодильнику и задрав голову, неотрывно смотрит в его бездонные темные глаза… Отчего вдруг стало так трудно дышать? Она перевела взгляд на его губы. Он улыбался. Насмешливая, коварная улыбка. Улыбка, чарам которой ни в коем случае нельзя поддаваться. И все же…
Эти губы наверняка знают, как надо целовать. Они будут горячи, и она сдастся, потому что просто не сможет иначе. И когда он склонился к ней, нежно погладив по щеке, она закрыла глаза. Сердце замерло в груди.
