— Спасибо. Теперь все в порядке, — наконец выговорила она.
— Вы сильно ушибли голову, — заметил он, осторожно отведя со лба влажную прядь волос. — Надо бы показаться врачу.
— Не стоит. Все хорошо, — с непонятной резкостью проговорила Сэм.
— Глядя на вас, этого не скажешь, — мрачно ответил он. — Вы бледная как полотно.
В душе Сэм шевельнулось слабое желание опереться на это сильное плечо. Но такая слабость к хорошему не приводит, тут же напомнила она себе и настороженно отпрянула.
— Я же сказала, не о чем беспокоиться. Со мной такое не впервые.
— Надо было держать руки над головой, — нетерпеливо побранил он. — Это же так просто.
— Я так и сделала, — возмущенно воскликнула она. — Я же не идиотка.
— Я этого и не говорил. — (Господи, что за улыбка!) — Но сходить к доктору все же не мешает. Возможно, понадобится наложить швы.
— Можно обойтись пластырем. Спасибо за помощь, но мне больше ничего не нужно.
— Вы и сама справитесь, да? — мягко поддразнил он.
— И что в этом плохого? — сердито вспыхнула Сэм.
Ее задиристость рассмешила Эйдана.
— Иногда можно переборщить с независимостью, — с легкой насмешкой заметил он.
— Мне так не кажется.
Стараясь больше не глядеть на него, Сэм поправила волосы, затем встала и расстегнула костюм. Трудно было не обращать на него внимания: раздеваясь, она почти физически ощущала его оценивающий взгляд.
Под непромокаемым костюмом на ней был простой бирюзовый купальник, купленный в универмаге и очень красивый — по крайней мере, так она думала до сих пор.
Теперь она ясно чувствовала, как напряглась под упругой тканью ее грудь, как затвердели соски, еще больше, чем румянец на щеках, выдавая, как действует на нее его присутствие.
Поскорее натянув футболку и шорты, обрезанные из поношенных джинсов, Сэм сунула ноги в шлепанцы, затем подобрала свой серфборд и костюм и улыбнулась.
— Ну, что ж… Еще раз спасибо за помощь, — медленно выговорила она. — До свидания.
Не успела она пройти и нескольких ярдов, как Эйдан догнал ее и пошел рядом, держа свой серфборд под мышкой. В руках у него болтались футболка и джинсы.
— Ничего, если я провожу?
— Зачем?
Он улыбнулся, словно нарочно излучая свое опасное обаяние, перед которым не могла устоять ни одна женщина.
— Я хотел переговорить с вами по поводу дома, — прозвучал обезоруживающий ответ. — Это ненадолго.
Сэм колебалась. Разум повелевал ей повернуться и уйти прочь. Впрочем, здравомыслие мало помогало от того, что творилось в этот момент у нее в душе. Чувства, которые вызывала в ней скрытая за его мужественной осанкой первобытная сила, были стары как мир.
