— Дженни?
Он не ждал меня и был искренне удивлен, увидев в своей комнате. Безошибочно различив в его голосе легкое недовольство, поняла, что своим неожиданным появлением я его скорее ошарашила, чем обрадовала. Но не идти же мне было назад.
— А ты ожидал увидеть кого-то ещё? — ответила я вопросом на вопрос и уселась на кровать, подобрав под себя ноги. Глупая бравада, за которой скрывалось смущение, привела лишь к тому, что мой тон придал вопросу неприятную окраску пошлого намека.
— Да нет.
Ноутбук был, варварски небрежно захлопнут. Брэйди не глядя сунул его на тумбочку у кровати и я облегченно вздохнула. Все-таки в темноте, оно как-то полегче. Что тут разглядывать? Общий контур фигуры Брэйди я могла различить благодаря тусклому свету с улицы, проникающему в комнату сквозь квадрат окна. Шторы не были задернуты, жалюзи подняты. Брэйди не боялся, что его могут увидеть с улицы. Какой герой.
Какой сильный и красивый. У его кожи особенный, совершенно необычный запах — свежий и чистый, с терпкими нотками древесной коры и мускуса. Он усиливается, если коснуться ее руками. Проверено. После поцелуя на кухне на моих ладонях долго держалась тень этого запаха. Мне нравилось дышать им, прижав пальцы к самому носу. Я потянулась к Брэйди, собираясь провести рукой по его точеным мышцам еще раз, но запуталась в длинном подоле, колени скользнули по гладкому атласу, и я с грацией циркового бегемота свалилась прямо в горячие крепкие руки. Брэйди поддержал меня за плечи и помог усесться. Причем усесться подальше от него, насколько это позволяла ширина кровати.
— Так что ты хотела, Дженн?
Он сам потянулся ко мне, но всего лишь убрал прядку волос, упавшую на лицо. Я придвинулась поближе.
— Знаешь, у меня из головы не идет ваша легенда.
— Да?
Его глубокий грудной голос звучал в темноте как музыка.
— Я… Мне показалось… Ты сказал, что запечатлен на мне.
— Это правда.
— Но тогда получается (если верить вашей легенде, конечно), что ты всю оставшуюся жизнь будешь любить только меня.
— Да.
— А еще ты должен чувствовать меня даже на расстоянии и когда мы далеко друг от друга тебе должно быть плохо.
— Конечно. И тут ничего не изменить.
— Скажи, а тебя не пугает такая степень зависимости? Ведь это почти рабство!
— Глупости это все, Дженн. Человек никогда не бывает полностью свободен даже без запечатления. Все люди вместе и каждый в отдельности зависят от кого-нибудь или от чего-нибудь. От решений правительства, от погоды, от начальника, от необходимости ходить на работу, чтобы иметь деньги хотя бы на продукты, от работы полиции, от качества дорог, от своих родителей, от соседей, от совести, наконец, у кого она еще сохранилась. — Судя по голосу, он улыбался. — С этими видами зависимости, и еще с кучей других, мы настолько сжились, что даже не замечаем их. По сравнению с этим гнетом, предопределение, заставляющее любить тебя до конца своих дней, я принимаю с радостью.
