В этом характерная особенность Висло-Одерской операции, да и вообще последнего периода войны. Мы уже не стремились во что бы то ни стало создавать двойной — внешний и внутренний — фронт вокруг каждой такой вражеской группировки. Мы считали, и правильно считали, что если будем в достаточно стремительном темпе развивать наступление, то отрезанные и оставшиеся в нашем тылу пусть довольно серьёзные силы врага нам уже не страшны. Рано или поздно они будут разгромлены и уничтожены вторыми эшелонами наших войск.
Так в конце концов и произошло даже с такой крупной группировкой, о которой я только что сказал. Она дважды потерпела поражение, пытаясь вырваться из окружения, и потом, полурассеянная, брела лесами позади наших войск, пока не была в конце концов в мелких стычках полностью уничтожена.
Сложнее обстояло дело с оставшимися в нашем тылу подвижными танковыми и механизированными войсками противника. Прибыв в разгар наступления на передовой пункт управления на окраине города Ченстохов, я вы слушал взволнованный доклад одного из своих подчиненных о том, что прямо на Ченстохов, прямо на нас, движется из нашего тыла крупная вражеская группировка танковых и механизированных войск.
Положение складывалось не из самых выгодных: впереди — ушедшие уже на запад, за Ченстохов, наши войска, посредине — передовой командный пункт фронта, а сзади — танковый корпус неприятеля. Так это, во всяком случае, выглядело в первоначальном докладе, хотя в нем, как всегда в подобных обстоятельствах, содержалось пре увеличение. В действительности на нас шла одна танковая дивизия противника, обросшая некоторыми примкнувшими к ней разрозненными частями. Но шла она, надо сказать, довольно организованно, решительно прорываясь по нашим тылам.
Известие было, конечно, малоприятное, но оно не явилось для меня неожиданностью. Мы предполагали, что при высоких темпах нашего движения вперёд такие отдельные блуждающие котлы будут оставаться у нас в тылу. Больше того, они закономерны в современных условиях, когда войска, маневрируя, имеют разрывы между собой, когда фронт наступающих несплошной и не должен быть сплошным, потому что в условиях современной войны идти локоть к локтю, плечо к плечу нет никакой необходимости. Важно лишь, чтобы внутри наших частей и соединений было налажено взаимодействие, чтобы имелась устойчивая связь и чтобы все они в любую минуту боя были управляемы.
Эти соображения, которые я излагаю здесь в общем виде, уже вошли к тому времени нам в плоть и в кровь, стали привычной реальностью. Поэтому ещё до начала Висло-Одерской операции мы оставили в резерве фронта 7-й гвардейский механизированный корпус, которым командовал опытный военачальник генерал-лейтенант И. П. Корчагин. Этот корпус по ходу наступления двигался от рубежа к рубежу за наступающими войсками, с ним все время поддерживалась связь, и он постоянно оставался в моих руках.
