— Ну, думаю, что честь дороже всего! — заметил Щука.
— Говорю тебе еще раз, друже, что войт наш на такой грубый гвалт не здатен, — заговорил убежденным тоном и Щука. — Они упрятали Галину, но мы еще можем отыскать и спасти ее; нужно только, чтобы ты был на свободе, а для этого поспеши к Мачохе. Я сам проведу тебя.
— Пойду, пойду уже, друже, — согласился Семен, — только дождусь прежде Деркача, узнаю хоть, поехал ли вместе с Галиной и Ходыка?
— Деркача? — изумился Щука. — Да разве ты не заходил за ним?
— Ах ты, боже мой, — Семен с досадою ударил себя рукою по лбу, — у меня из головы вышло то, что мы вчера уговорились с ним. Ну, сейчас же побегу к нему.
— Нет, нет, — остановил его Щука, — ты поменьше показывайся на людях, я мигом слетаю и приведу его сюда.
Он поднялся с места и направился было к выходу.
В это время отворилась дверь, вошла пани Мачоха и объявила с изумлением, что у ворот стучится какой-то бородатый татарин и требует непременно, чтобы его впустили к Богдане.
Озадаченная Богдана не успела еще и решиться, что ответить на такое требование, как на пороге двери уже появилась внушительная фигура в богатом турецком халате и в шитой золотом шапочке.
— Даруй, пышная крале, мою смелость, — произнес он звучным голосом, — это вина их, — указал он на изумленных гостей Богданы, — обещали сами познаемить, да, как видно, казав пан кожух дам, та й слово його тепле!
— Что? Кто это? — вскрикнули Семен и Антон.
— Ха-ха! Не узнали? Опять не узнали? Вот какие у меня приятели, панно!
— Деркач?!
— Да он же, он! — И мнимый татарин, сорвав привязанную бороду, расправил свои запорожские усы.
— Футы, господи! Ей-богу, он самый! — обрадовался Щука. — Вот это, любая панно, тот самый характерник, о котором я говорил. Ишь, нарядился татарином, чтобы пугать люд крещеный.
— Меня-то не испугает, хотя бы нарядился и чертом, — ответила со смехом Богдана.
— О? Я таких люблю! Чтоб и самого черта оседлали!
— На свою ж голову! — заметил Щука.
— Да полно тебе, друже, лясы точить, — прервал Деркача Мелешкевич, — скажи лучше, был ли там, где обещал, и выведал ли что-либо?
— Видишь же, был и выведал; все выведал до цяты! — произнес самодовольно запорожец.
— Ну-ну? — обратились все к нему с нетерпением.
— Ходыка дал Балыке каруцу и четверку вороных коней с своим машталиром.
— Ходыка?! — вскрикнул Семен и ухватился одною рукою за спинку кресла, а другою за грудь.
— А сам же он отправился вместе с Галиной? — спросил Щука.
