— Твой муж…
Выражение лица Тони мгновенно изменилось.
— Николя?
— Да…
— Где он? Что он делает?…
— Переходит через площадь…
— Он идет сюда?
— Прямиком…
— Какой у него вид?
— Не знаю, солнце светит ему в спину.
— Куда ты?
Он собирал свои вещи, белье, ботинки.
— Мне надо уходить. Пока он не застукал нас вместе…
Он уже не смотрел на нее, его больше не интересовало ни ее тело, ни то, что она скажет или подумает. Охваченный паникой, он бросил последний взгляд в окно и вылетел из комнаты.
Уж если Николя приехал поездом в Триан, в то время как здесь находилась его жена, это уж точно неспроста.
На лестнице со стертыми ступенями было полутемно. Тони, держа на весу одежду, поднялся на один этаж, увидел в конце коридора приоткрытую дверь, за которой Франсуаза в черном платье и белом фартуке меняла белье на постели. Она оглядела его с головы до ног и рассмеялась.
— Это вы месье Тони? Вы что поссорились?
— Тихо…
— Что случилось?
— Ее муж…
— Он вас застукал?
— Нет еще… Он идет сюда…
Он лихорадочно одевался, прислушиваясь, не крадется ли по лестнице Николя.
— Пойди посмотри, что он делает, и поскорей возвращайся…
Он испытывал симпатию к Франсуазе, крепко сбитой, здоровой, с всегда смеющимися глазами, и она отвечала ему взаимностью.
Потолок в комнате, оклеенной обоями в розовый цветочек, был скошенным, над кроватью из ореха висело распятье черного дерева. В голубой комнате тоже было распятье, только поменьше и висело оно над камином.
Он был без галстука, а пиджак оставил в машине. Меры предосторожности, которые они с Андре предпринимали почти год, оказались весьма нелишними.
Когда они встречались в отеле «Путешественник», он оставлял свой грузовичок на тихой старой улице Соль, параллельной улице Гамбетта, а Андре свой серенький «ситроен» — на Рыночной площади, больше чем за триста метров.
Через мансардное окно он видел гостиничный двор с конюшнями в глубине, где квохтали куры. Каждый третий понедельник месяца напротив стоянки тихоходных судов проходила живая ярмарка, куда многие окрестные крестьяне съезжались на повозках.
Франсуаза не спеша поднималась по лестнице.
— Ну что?
— Он сидит на террасе и только что заказал лимонад.
— Какой у него вид?
Он задавал те же самые вопросы, что недавно задавала Андре.
— Никакой.
— Он спрашивал про жену?
— Нет. Но оттуда, где он сидит, ему видны оба выхода.
— Брат тебе ничего не говорил?
— Чтобы вы уходили через задний ход, через двор соседнего гаража.
Он знал этот путь. Преодолев ограду высотой метра полтора, он оказывался позади гаража Шерона, заправочная станция которого была на Вокзальной площади, оттуда переулком можно было выбраться на улицу Соль между аптекой и булочной Патена.
