В последнем случае я мог бы напомнить читателю то, что говорил уже во второй книге «Христа» в главе «Дамаск или Дарметк?». В то время, как Дамаск по-еврейски имеет нелепый смысл «Мешок Крови», слово Дарметк, наоборот, имеет очень подходящий для культурного центра смысл: город Наследственного Правления. И вот во всех случаях, где в библейской книге Царей или в «Пророках» он по-еврейски пишется Дамаск <…>, он же в книге Забытые Дела (Паралипоменон) оказывается Дарметком. Отсюда ясно, что это имя нарицательное, смысл которого просто «Столичный город», не обозначающий его собственного имени, а все признаки его местоположения именно указывают не на Палестину, а на Венгрию, но само собой понятно, что когда Великая Ромея была сослана средневековыми теологами в Палестину, а Царьград попал в Эль-Кудс (псевдо-Иерусалим), в окрестности Мертвого моря, то и находившийся к северу от Дарметка-Будапешта город Наследственного Правления перекочевал в такое же положение относительно Эль-Кудса, а потом начались всякие ассимиляции его к новой воображаемой местности, и между прочим переселение туда знаменитейшего христианского теолога средних веков Иоанна Дамаскина (т.е. Иоанна Наследственного Правления, 676 – 777), жившего на один век ранее Карла Великого, которому я приписываю между прочим и евангелие Иоанна, написанное уже на греческом языке. В нем впервые бог приравнивается к Слову, внушающему представление о предмете, и там же впервые мы видим ясный намек на переселение душ, так как автор явно воображает себя возрожденцем непосредственного ученика Христа. Вот это интересное место:
«Обернувшись назад, Петр видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус, и который на вечери, преклонившись к груди его, сказал: «Господь, кто предаст тебя?» Увидев его, Петр говорит (уходящему навсегда) Иисусу: «А он что»?
— Если я хочу, чтобы он существовал, когда я приду (вторично на землю), что тебе до того?
И пронеслось слово между братьями (во Христе), что ученик тот не умрет. Но Иисус не сказал ему: «не умрет», а только «если я хочу, чтобы он существовал, когда я приду вторично на землю, то что тебе до того».
Этот ученик и свидетельствует, и написал все это (глава 21, 20-24)».
Такое окончание ясно показывает, что автор, который, судя по слогу и идеологии данной книги, мог быть только Иоанн Дамаский, действительно считал себя возрожденцем воображаемого им любимого ученика Иисуса, т.е. пришел к убеждению о переселении душ.
