Резко повернувшись, она вылетела под его смех из комнаты, хлопнув дверью, словно это могло удержать его, если бы он захотел ее. Она вспомнила их единственную ночь вместе и ее последствия. Она все еще не могла поверить, что была просто пешкой в постоянной борьбе за превосходство между Бью и Слэйдером.
Она излила свой бессильный гнев, сшибив на пол стул с книгами, которые купила в субботу на ярмарке. И тут же почувствовала, что ведет себя по-детски. Ее любовь к книгам заставила ее нагнуться и собрать их. Она уже потянулась за последней и замерла, когда увидела заглавие. Откуда она тут взялась?
Мелисса точно знала, что не покупала ее. Ее экземпляр был затрепан за многие годы. Она раскрыла книгу из любопытства, чтобы взглянуть на год издания, и охнула.
Надпись была сделана знакомыми каракулями Слэйдера:
«Лисса,
я никогда не буду к тебе безразличным.
Слэйдер.»
Мелисса закрыла глаза. Она ему не безразлична. Конечно. Вот почему он не утруждал себя извинениями. Вот почему не написал ей ни одного письма.
Она больше не витала в вычитанном из книг мире волшебных сказок, она жила в реальном мире. В этом мире, где не было героев. Не было рыцарей в сверкающих доспехах, способных спасти днем... или ночью. Не было счастливых концов... никого, кого бы волновала ее судьба. Никого. Когда жестокая правда ворвалась в ее мир пять лет назад, она как будто умерла. А потом решила жить.
Слэйдер вернулся назад только по одной причине. По той, что он только что назвал Бью: получить наследство, которое, как он считает, причитается ему после шести лет работы на ферме Синклера. Мелисса ему не нужна... Ему просто не нравится, что Бью обладает ею. Она вспомнила выражение глаз Слэйдера несколько минут назад, когда Бью прижал ее к себе.
Нет, ему это совсем не понравилось.
* * *
Пресс стоял за высокой аптечной стойкой в задней части своего заведения, наблюдая, как вентилятор под потолком лениво кружил над старомодным аппаратом для содовой. Здесь все было старинным, включая подлинную стеклянную посуду для хранения сиропов, молочных коктейлей, разрезанных вдоль бананов.
Было поздно. Пресса мучили воспоминания.
У него был чертовски хороший брак, пока полицейский в нем не взял верх над мужем. К тому моменту, когда жена оставила его, они уже были чужими. А через год или около того он осознал, что стал чужим сам себе. Он повидал слишком много подростков, принявших сверхдозу наркоты. Пресс решил уволиться из полиции.
