Она бросила на него озорной и одновременно нежный взгляд, сняла правую руку с руля и нашла его руку.
— Я так соскучилась по тебе, Лешенька! — прошептала она и, помолчав, добавила: —Лучше бы я, наверное, и не приезжала домой, потому что, вернувшись сюда, я поняла, что всегда любила только тебя и больше никого... никогда... Не надо, не надо... ничего не говори...
Свеча на столике, за которым они сидели, догорала, широкий плоский подсвечник уже оплыл воском. Кармен, положив подбородок на кулачки, не сводила с Алексея глаз. А он доедал, уставившись в тарелку с устрицами, с непривычки путая необычные приборы и соусницы. Когда он поднял на нее растерянный взгляд, Кармен рассмеялась.
— Мама тебе привет передала, горячий и пламенный. Спросила: он все такой же хулиган?! Я говорю: нет, мама, он стал робким и застенчивым. А она не верит. Помнит, как ты с крыши забрался ко мне в комнату и напугал ее, когда вышел на кухню!..
Неожиданно она погрустнела.
— Боже, одиннадцать лет прошло, столько у нас всего было, а я... встретила тебя в Москве... и так заколотилось сердце, что чуть в обморок не упала... я раньше и не знала, что такое обморок... как в тургеневских романах... чудом на ногах удержалась... Ты стоишь, улыбаешься, а я думаю: ну, все, это конец!.. Ты еще помнишь ту ночь?..
— Да... — прошептал Алексей. Он отодвинул тарелку. — Помнишь, как я в тебя влюбился в седьмом классе и всех подряд колотил, кто за тобой увязывался. А ты ничего и не замечала...
— Замечала...
Кармен достала из сумочки платочек и приложила к глазам.
— Меня приглашают на два года играть в «Барселоне». Не в «Эспаньол», а в саму «Барселону», понимаешь?
— Я знаю, — кивнула Кармен, — читала в газетах. И что... ты? Разрешат тебе?
— Вроде бы разрешают. И я... дал согласие. С первого августа.
— С первого августа... — шепотом повторила Кармен.
На глазах у нее появились слезы.
— Ну что ты?.. — он погладил ее по щеке.
— Извини, я стала такой плаксой... Раньше я считала себя сильной...
— Теперь сильным буду я, хорошо?.. — улыбнулся Лобов.
— Но если я без тебя не смогу, это же... катастрофа! — Кармен снова вытащила платочек из сумки, достала косметичку. — Извини!..
Кармен улыбалась сквозь слезы, пытаясь взять себя в руки и не плакать.
— Успокойся, катастрофы не будет! — неожиданно сказал Лобов.
— Правда?! — вспыхнула она.
Он кивнул, оглянулся. В ресторанчике народу было немного, кроме свечей на каждом столике, никакого освещения не было. И вдруг на другом краю зала Алексей увидел Знобишина: тот сидел к ним спиной, но его зелено-красную клетчатую куртку невозможно было не узнать.
