— А эти, — он взял с журнального столика фальшивые, — я оставлю у себя. Работа тонкая, но мы тоже умеем кое-что. Извините за беспокойство.
Испанцы ушли. Улыбка тотчас сползла с лица Веселова.
— Какого черта ты шляешься ночью по кабакам?! — рявкнул он на Лобова. — Я же приказывал: из отеля не отлучаться. А Барсуков знает?
— Знает, — усмехнулся Лобов.
— Чего же он не пришел? — спросил Веселов Лопарева.
— Я его звал, но они с доктором заняты: укладываются, — робко ответил Лопарев.
— Ну и порядки у вас в команде! — вскипел Веселов. — А с тебя мы эти денежки вычтем, сейчас-то уж небось все потратил?
— Конечно, потратил, — улыбнулся Лобов. — Но вы не беспокойтесь, в Москве я вам сорок долларов достану. Отчет у вас будет в полном ажуре. Пошли, Рашид...
В Шереметьеве команду встречали представители Госкомспорта, работники Управления футбола, жены тренеров и игроков, размалеванные девицы с цветами.
Первым уехал врач Гудовичев. Он обычно оставлял свою машину на стоянке аэропорта. Когда толпа, окружавшая футболистов, выплыла через самооткрывающиеся двери здания на площадку, где стоял автобус с большими красно-синими буквами «Полет», Гудовичев помахал всем рукой и поспешил к своей машине. Веселов и Барсуков не ответили ему, мрачные, насупившиеся, они первыми уселись в автобус. К собственным машинам, на которых приехали с друзьями жены и подружки, направились и некоторые футболисты. В том числе — и Назмутдинов. Уходя, он кивнул Лобову и убежал, не дожидаясь ответного кивка.
Лобова никто не встречал. К нему привязался работник Управления футбола Федюнин.
— Ты знаешь, «Реал» разделал «Эйндховен» под орех. В программе «Время» показали голы. Эти испанцы на чужом поле забили три таких красавца — закачаешься. Но и твой гол — не хуже. Теперь мы такой контракт за тебя составим! «Барселона» на все согласится! Ты-то как? Не передумал? Тебе тоже прилично перепадет. Ты жену-то собираешься с собой взять? Я бы лично не советовал. Больше сколотишь, если один поедешь. Да и детей лучше с мамой оставить. Тебе же спокойней будет. А?
— До лета еще дожить надо, — вяло ответил Лобов.
Они подошли к автобусу как раз тогда, когда Веселов и Барсуков поднимались по ступеньке.
— А чего эти-то такие мрачные? — наклонившись к Лобову, спросил Федюнин.
— Хрен их знает! — неожиданно раздался у них над головой голос Бондаренко.
— Тише ты! — вздрогнул Федюнин и пальцем погрозил Бондаренко. Тот нагло засмеялся и, опередив Федюнина и Лобова, шагнул на ступеньку.
