Ох, как же после этой встречи жить захотелось! Потом ходил, как пьяный. Однако действительность быстро выбила из меня оптимизм. Уже через несколько дней настроение было опять на нуле, даже со своими друзьями почти не разговаривал. Оставалось только ждать Настю. Верил, что с ней придет и мое спасение… А ее не было и не было. Уже зима почти прошла, у нас люди все чаще пропадать стали. Один, другой, третий… Правда, забирали как-то выборочно. Поначалу вешали на уши лапшу, что одного перевели, за другого выкуп дали. Но тюрьма слухами полнилась. А потом в один день человек тридцать забрали — и с концами. Никаких следов. Причем все военнопленные. Как зло пошутил один грузин: «Сокращение штатов».
Собрались мы на совет: я, Валера и Валентин. Решаем, что делать.
— Бежать надо, братцы, — сразу выпалил я.
— Прыткий больно, — сказал Седов. — И как ты себе это мыслишь?
— Перелезть через забор, раскрутить колючку… Или подкараулить охранника, когда он, как свинья, нажрется. Отнять у него автомат и на проходную.
Седов засмеялся:
— Ты совсем еще пацан наивный.
А я ему:
— Чем глупее план, чем он абсурдней, тем он легче проходит, я читал.
Валентин поначалу посмеивался, а потом задумался, долго соображал и, наконец, выдал:
— В побег рвануть просто, но все нужно детально обмозговать. Хорошо бы узнать, когда у них электричество отключают. Главное, что мы знаем, когда им деньги дают.
— А какая разница? Если бы их нам давали, а то охране.
Опять Валера меня на смех поднял:
— Тема, ты и есть Тема. От слова темный. Им как деньги дают, они водку пьянствуют и в карты режутся.
— Ну и что, — говорю, — а на вышках все равно сидят.
— Э нет, — говорит Валера. — Сидят-то сидят, но тоже спят. Эх, Тема, где твоя невеста? Когда прийти обещалась?
Я смутился:
— Да какая она мне невеста… Может, случилось что?
— Не знаю, — протянул Седов. — Я поговорю с местными зэками, может, кое-что выведаю. К побегу тщательно готовиться нужно.
Проще всего можно было уйти, когда на работу гоняли. Там ни вышек, ни забора, зато собаки. Если эта тварь тяпнет — мало не покажется. А сил отбиваться не было, кормили одной баландой. Да и зимой в побег идти — разве что на удачу. Я совсем упал духом и, когда исчезал очередной заключенный, думал, что моя очередь будет следующей. Кто-то вытаскивал нас, как будто бочонки лото из мешка, а мы смирно ждали своей смерти.
К концу марта нас в бараке осталось не больше половины. И тогда я рассчитал, что к маю, если ничего не произойдет, точно никого не останется.
