— Вот, — снова послышался голос Павла, — все твои беды от того, что много думаешь. Бери пример с местных. Здесь как принято: раз родилась женщиной — знай свое место. А ты рассуждать любишь. Вот бабы местные ковыряются в земле и никуда не встревают. А тебе все ученость нужна. Ученостью сыт не будешь…
— Да не надо мне от тебя ничего, — резко оборвала его Таисия, уходя в комнату. — Жила без тебя, и еще проживу.
— Ну, живи себе, живи, посмотрим, — уже почти неслышно прошипел Павло и громко добавил: — В сарай пойду, на сеновал.
— Иди. Да смотри, не кури там, крепость спалишь.
«Вот урод, — думал я, — такая женщина, а ему еще чего-то надо! А она? Зачем она его терпит? Дала бы от ворот поворот, как говорится. И этот ее Малхаз — чего он смотрит? Врезал бы ему…» Пока я рассуждал, совсем тихо появилась Таисия и шепотом заговорила:
— Живой? Есть хочешь, наверняка. Вернулся Павло. Сиди тихо, не высовывайся, как смогу отлучиться, принесу что-нибудь. Он на сеновал пошел, может, уснет — тогда.
Я закрыл глаза, но заснуть не мог. Да и не привык я спать, днем. Встал, приоткрыл люк, подложив под него рукоять ножа, чтобы лучше было слышно, что творится на дворе. Лежал долго, не зная, чего мне ждать и когда наконец Таисия вернется. Но вместо обещанной еды услышал во дворе какой-то шум, охи-вздохи. Понял, что Павло неожиданно подхватил на руки Таисию и унес на сеновал. Все разом стихло, а мне стало не по себе.
«Уж не убил ли он ее? — подумалось. — Когда же он уберется? Эх, тоска какая… и тишина. Хоть бы козы заблеяли…»
Таисия так и не принесла мне ничего до самого вечера. Хорошо, хоть водой запасся. Я лежал и теребил в руках пахнущий свежестью носовой платок — подарок хозяйки.
Наконец послышались долгожданные шаги, шуршание юбки. Таисия принесла поесть, еще раз велела сидеть тихо и быстро ушла. Я даже ничего не успел спросить.
Перекусив, снова лег на сбившуюся постель и задумчиво уставился в потолок.
Вспомнил дом, мать, друзей, погрузку в поезд, свой голодный и страшный марш-бросок, но почему-то это быстро ушло на второй план. В голову лезли мысли о Таисии, которая была сейчас где-то с Павло…
До наступления темноты было еще далеко, но я вдруг ощутил, что уже наступил вечер. Стало совсем тихо. Представил, как солнце постепенно склоняется к западу. Меня охватила грусть. Тяжело быть одному, зная, что совсем рядом люди, но ты с ними не можешь поговорить. Наконец Павло и Таисия вышли во двор и опять стали выяснять отношения. В тишине я хорошо слышал их голоса. Павло пытался помириться, обещал завязать со своей работой, как только представится случай. Таисия ему не верила, и все началось сначала. Но вдруг раздался стук в ворота.
