Притушив догоравшую свечу, я попытался заснуть, но тревожные мысли не давали покоя — задремал лишь к утру. Проснулся от голоса Таисии. Лежал и прислушивался. Первый раз за время моего путешествия я не чувствовал усталости, несмотря на то, что в подвале было прохладно. Все же это был не лес, не горы, и не мокрая от дождя земля. А хозяйка звала меня — тихо, по-матерински, видимо, понимая, что я соскучился по дому.
Вышел умываться. В руках у нее свежее, хрустящее полотенце. Стала поливать мне из ковша теплую воду, а я кидал эту воду горстями на лицо, блаженно фыркая. Помню, не успел умыться, как полил такой ливень, что мы еле-еле успели спрятаться под навес.
— Ну вот, — сказал я, — стоило и умываться.
— Стоило, — возразила она. — Надо бы тебя еще подстричь, побрить, да по-хорошему бы и в баньку сводить.
— Да вы не беспокойтесь, я уйду. Я все понимаю. Вам и самим трудно.
Таисия Андреевна была не только красавицей, но и человеком оказалась добрым, заботливым.
«Эх, вот женщина — мечта!» А может быть, я тогда настолько одичал, что для меня любое доброе слово стало как бальзам на душу? По подсчетам она была старше меня лет на пятнадцать. И еще подумалось, что такие встречи нужно прерывать в самом начале, иначе, когда влюбишься по уши, уже ничего с собой поделать не сможешь… Но уже тогда, когда в первый раз мысленно назвал ее просто Таисией, без отчества, начал, сам того не замечая, мысленно сближаться с ней. Таисия… Это имя звучало в моей душе так ласково, так нежно…
— Не хорохорься. Куда ты пойдешь? Пропадешь в горах. Говорят, в лесу волки бродят, нарвешься еще.
— Иной человек хуже волка, — заметил я.
Но хозяйка настояла на своем:
— Никуда не отпущу, герой, тоже мне. Пока дочь у бабки, будешь помогать по хозяйству. От Павла мало какой помощи дождешься.
— Да помогу, конечно, — тут же согласился я. — Вы только скажите, что делать. Даром хлеб есть не стану.
Мы зашли в кухню, и хозяйка накрыла на стол. Теперь ели вместе. Мне было неловко: я жевал хлеб, который не заработал, но очень хотелось есть. К тому было понятно, что хозяйка отдает мне не последнее… Наевшись досыта, я почувствовал, что разленился вконец.
Таисия молча вышла во двор, и я, несмотря на тяжесть в желудке, последовал за ней.
Взял топор и начал колоть дрова. Постепенно втянулся. Я даже не стал отзываться, когда хозяйка позвала меня на обед. Может быть, мне хотелось доказать, что еще что-то могу и чего-то стою?
Таисия в конце концов остановила меня сама.
