— Уходим сегодня, как стемнеет, — сообщил он, когда они спешились. — Началось. Скорее всего-двинем на Неттуно. Видать, дело там дрянь. Нам положено прибыть туда через наделю. А тебе велено явиться к командиру, — добавил он, обращаясь к Вернеру. — Вы с ним поедете вперед, ты — за переводчика.
— Слушаюсь, господин унтер-офицер, — вытянулся Вернер.
— Чтоб я больше не слышал от тебя этого дурацкого обращения, — взорвался Алекс. — Для вас обоих я по-прежнему Алекс. Другое дело — при посторонних. Служба есть служба.
— Слушаюсь, господин унтер-офицер, — ухмыльнулся в ответ Вернер. — Надеюсь, американцы успеют проскочить через Неттуно раньше, чем мы туда заявимся.
— Мне ты можешь это сказать, — процедил Алекс и пристально взглянул на Вернера. Он был высок, темноволос и смугл от загара. На его кителе красовался Железный крест.
— Знаю, — ответил Вернер с улыбкой, как бы не замечая этого сверлящего взгляда. — Потому что это и есть наш шанс, — добавил он, кивнув в сторону Эриха. Сняв пилотку, Эрих отступил на шаг от Вернера и молча стоял, глядя на шоссе. Его светлые волосы взмокли от пота, мальчишеское лицо побледнело и осунулось. Лицо Вернера, наоборот, раскраснелось, щеки пылали. Кожа Александра по-прежнему светилась ровным шоколадным загаром.
Вернер и Эрих вскочили на самокаты и въехали в селение. Во всех дворах суетились однополчане: кто снимал палатки, кто свертывал полотнища и укладывал их кольцом вокруг котелка. Когда мимо проходили девушки, они отрывались от работы и долго глядели им вслед. Одеты девушки были ярко и вызывающе - юбки не доходили до колен, а блузки и пуловеры с предельной откровенностью обрисовывали грудь. Черные волосы свободно ниспадали на плечи. Эти ядреные, светлолицые и большеглазые горожанки были студентками Пизанского университета, — здесь, в сельской местности, они спасались от бомбардировок. Взявшись под руки по трое, по четверо, девушки спокойно дефилировали мимо солдат.
Вернер и Эрих расстались перед тратторией, где размещалась штабная команда их эскадрона.
— Махну-ка я сразу к шефу, — сказал на прощанье Вернер. — А ты, парень, не унывай. Отсюда до линии фронта не меньше четырех-пяти ночей. А к тому времени и фронта никакого не будет. Повезло, лучше и впрямь не придумаешь.
— А я и не унываю, — откликнулся Эрих. — Просто хочется, чтобы все это скорее кончилось.
Он свернул в сад, ведя самокат за руль. Когда Эрих скрылся за оградой, проем двери, ведущей в тратторию, в резком свете жаркого июньского солнца показался Вернеру черной дырой. Из-за ограды слышались голоса, звяканье металла. Вернер покатил по улице дальше и нашел командира эскадрона в саду дома, где тот квартировал. Он сидел за круглым садовым столиком в обществе «капитано», как здесь именовали старосту селения. Командир у них был темноволосый и жилистый красавчик, только ростом не вышел.
