При последних словах Джон побледнел.
— Нет, Не знаю. Думаю, будет лучше для всех, если ты уйдешь прямо сейчас.
Его мать продолжала улыбаться.
— Я не могу сделать этого, Джон. Я хочу услышать завещание. Или тебе уже известно, что в нем?
Джон отрицательно помотал головой.
— Нотариус отца должен зачитать его сегодня во второй половине дня.
— Вот и хорошо. Лестер всегда старался соблюдать обычаи. Кстати, почему ты не представишь меня своей... жене, кажется?
С угрюмым видом Джон неохотно представил женщин друг другу. Дороти пожала ледяную руку его матери и, как только та отошла, не удержалась от вопроса:
— Джон, я думала, твоя мама умерла, когда ты был маленьким.
— Фактически так оно и было, — нехотя ответил он. — По крайней мере, так предпочитал считать мой отец. Пруденс бросила его, когда у него сорвалась очередная сделка. Она заявила, что муж без денег ей не нужен.
Опять эти пресловутые деньги!
— А ты помнишь ее?
— У меня всегда была ее фотография. Кроме того, о Пруденс часто упоминали в светской хронике. Похоже, она не испытывала недостатка в поклонниках.
— Ты действительно думаешь, что она не была разведена с твоим отцом?
— Я как раз собираюсь выяснить это у мистера Гаммелла, — спокойно ответил Джон. — Думаю, она лжет. Ей известно, что отец нажил солидное состояние, и, кажется, она несколько раз пыталась сойтись с отцом, но ничего не вышло.
— По ней не скажешь, что она нуждается, — заметила Дороти. — Ее кашемировый костюм стоит немалых денег. Но, может быть, мы излишне жестоки к Пруденс и она действительно пришла проститься с мужем?
— Очень хотелось бы в это верить, но — увы.
Позже, ожидая вместе со всеми в гостиной оглашения завещания, Дороти тихо спросила Джона:
— Что сказал тебе Гаммелл?
Джон поморщился, он уже успел поговорить с нотариусом, и новости оказались неутешительными.
— Развода действительно не было. Похоже, таким способом отец хотел помешать Пруденс вступить в новый брак.
Дороти нахмурилась.
— Но она-то вполне могла с ним развестись. К чему ей было сохранять такой брак?
Джон пожал плечами.
— По-моему, каждый из них вел свою игру.
Он помнил, что в доме запрещалось упоминать имя Пруденс, а Лестер чуть что вымещал свое недовольство на сыне.
Дороти сочувственно пожала его руку, и это вызвало в Джоне бурю эмоций, что явилось для него полнейшей неожиданностью. Неужели простое пожатие руки может свести на нет его решимость развестись с этой женщиной? Ведь она ничем не лучше Пруденс и Фионы, тогда в чем же дело? Почему ему никак не удается выбросить ее из головы?
