— Миссис Смит передала тебе мои указания? — грубовато спросил он.
— Смотря какие. — Дороти подцепила вилкой кусочек омлета.
— Вчера за ужином ты съела меньше воробья, а сегодня вообще не спустилась к завтраку. Похороны через час, что ты себе позволяешь?
Дороти пришла в ужас.
— Я понятия не имела, который сейчас час! Мне некогда завтракать. — Она отшвырнула вилку. — Я...
— Ешь! — прогремел Джон. — Я не желаю, чтобы ты грохнулась в обморок на похоронах.
— Тогда выйди. Я не могу есть, когда стоят у меня над душой.
И когда сердце мое разрывается при виде тебя, мысленно добавила Дороти.
Родственники, друзья и подчиненные Лестера Майлза в полном составе ожидали в часовне начала церемонии, когда вдруг появилась высокая элегантная женщина в дорогом черном костюме и в широкополой шляпе с вуалью. На вид ей было чуть больше пятидесяти.
Дороти понятия не имела, кто эта незнакомка, и с недоумением отметила, что родственники, особенно старшего поколения, как-то странно оживились, по толпе прокатился недовольный шепот. Никто даже не поздоровался с дамой.
Джон заметил ее одним из последних, и Дороти увидела, как сузились его глаза и сжались кулаки. Лишь вернувшись в Бендж-холл, она узнала, кто была таинственная незнакомка.
Миссис Смит вместе с экономкой Лестера приготовили горячую закуску, и гости принялись за угощение. Джон и Дороти стояли в стороне. Неожиданно перед ними словно из-под земли выросла та самая дама. Дороти не подозревала, что та поехала вместе со всеми в Бендж-холл.
— Джон, — заворковала женщина, растянув в улыбке накрашенные алой помадой губы. — Каким красивым мужчиной ты стал! Конечно, ты не догадываешься, кто я, но...
— Напротив, я тебя сразу узнал, — неприязненно возразил Джон. — Что ты здесь делаешь?
Женщина примирительно положила руку с красным маникюром на руку Джона.
— Что наговорил тебе Лестер? Я пришла, чтобы проститься с моим умершим мужем. Разве это возбраняется?
У Дороти от изумления едва не отвисла челюсть: она всегда считала, что мать Джона умерла.
Рассмотрев женщину вблизи, Дороти заметила, что они с Джоном очень похожи: у обоих правильный прямой нос, красивая форма ушей. По всему видно, это мать и сын. Джон больше походил на мать, чем на отца.
— Ты больше не жена Лестера.
Женщина улыбнулась, в ее улыбке мелькнуло что-то дьявольское.
— Отец не говорил тебе, дорогой, что все эти тридцать лет мы с ним формально оставались супругами? Просто развод никому не был особенно нужен — я так и не вышла снова замуж, Лестер тоже не женился. — Она небрежно повела плечом. — Вот мы и оставили все как есть. Сам знаешь, как это бывает.
