У отца была любимая пепельница — высокая консервная банка, в которую мама бросала на кухне горелые спички.
Мама сердилась на отца, что он таскает банку в комнаты. Покупала нарядные фарфоровые пепельницы, но отец оставался к ним равнодушным и снова приносил из кухни консервную банку, потому что на нее удобно было класть паяльник.
Вот и теперь на этой банке долгие дни лежал паяльник.
Над столом отца возвышается самодельный барометр. Стрелка барометра летом и зимой показывает на «великую сушь». Отец изредка стучал по барометру пальцем, пытался передвинуть стрелку, но барометр стрелку не передвигал и продолжал настаивать на «великой суши».
В ванной комнате на гвозде висит щиток для шаринофона из толстой фанеры, которую отец оклеил грушей, протер пемзой и приготовил для полировки.
Отец умер, а вещи отца не хотели умирать! Они продолжали жить, и это было самым страшным. Поэтому Леня и не спешил из школы домой.
А мать была вся в хлопотах. Она готовила еду, убирала квартиру, стирала белье, гладила. Продолжала беречь Леню от повседневных забот, из которых слагается жизнь. Лишь бы он почувствовал, что по-прежнему все устойчиво и спокойно и что его забота остается такой же, как и при отце, — сдавать экзамены из класса в класс.
Леня понимал, что он теперь должен помогать матери, быть с ней внимательным, но пока не мог ничего с собой поделать. Дом, в котором не было отца, не было человека, которого он так любил, стал для него тягостным, гнетущим своей тишиной.
Часто наведывалась Даша. Рассказывала маме содержание новых кинофильмов или учила маму вышивать японской штопкой.
На имя отца поступали письма. Леня письма не вскрывал, а передавал матери. Она медленно распечатывала. При этом бледнела, и губы ее дрожали.
Все в письмах, все слова были обращены к отцу. Леня отводил эти удары от себя, и они ранили мать.
И к телефону Леня старался не подходить: случалось, спрашивали об отце. А Леня не хотел отвечать, и это опять делала мать.
Ночью Леня проснулся. Проснулся неожиданно, как просыпаются от тревожного сна.
Дверь в комнату матери была закрыта. Щель в дверях светилась зеленым светом от настольной лампы.
Мать не спала. Тихо плакала. Леня догадался, что мама достала фотографии отца и письма, которые хранились у нее в кожаной сумке.
И как тогда, на мосту, Лене захотелось обнять мать за плечи и шепнуть ей: «Мама, я здесь! Я рядом с тобой!»
Леня приподнялся на кровати, но зеленый свет в щели погас, и наступила тишина.
