— При каких же? — спросила я довольно равнодушно. Мне стало понятно, что я не получаю никаких особенных денег. И слава богу! Не нужно мне ничего!
— При двух условиях. Во-первых, вы должны жить в поместье Вейдов, а во-вторых, не выходить замуж до вышеупомянутого срока, то есть до 12 апреля 1944 года…
— Понятно, — кивнула я. Чтоб не разрушать семейный очаг. Унылый Тони, впавшая в детство Эрнестина, миссис Кингсли… Неплохая семейка.
— Ваш муж обсуждал с вами когда-нибудь денежные дела?
— Нет, никогда. Я знала только, что он станет богатым, когда ему исполнится двадцать пять лет, и больше ничего.
— Вы представляете себе, о какой сумме идет речь?
— Нет.
— Более пяти миллионов долларов! — слегка напыщенно произнес он и выдержал эффектную паузу.
Ну и что же? Хоть сто миллиардов! Брать деньги в обмен за убитого, пусть даже случайно, мужа? Эта мысль угнетала меня и вызывала глубокое отвращение.
— Если вы внезапно скончаетесь, что весьма маловероятно, — продолжил мистер Андерсен, слегка улыбнувшись, — наследство отойдет старшему брату Джеффри — мистеру Энтони Вейду, поскольку у вашего покойного мужа нет прямых наследников.
— Скоро будет, — вмешалась я.
Адвокат удивленно поднял брови.
— У меня скоро будет ребенок. От Джефа.
— О, я не знал. Примите мои искренние поздравления, — сказал он. — В этом случае, разумеется, наследство перейдет к вашему ребенку.
— Я хочу спросить: если я покину поместье Вейдов раньше срока, мой ребенок теряет денежное содержание?
— Да, — ответил юрист. — Теряет. Но вы ведь не собираетесь уезжать, не правда ли?
— Я как раз собиралась уехать после родов к себе домой, к родителям.
— Это было бы неразумно. Вы же потеряете пять миллионов долларов!
— Да, вы правы, — пробормотала я, но потом не выдержала и произнесла то, о чем думала. — На этих деньгах кровь Джефа, мистер. Андерсен. Я не имею права на них. Если бы вы знали то, что знаю я, вы бы, наверное, поняли меня.
Он удивленно-страдальчески наморщил лоб и горестно покачал головой.
— Понимаете, у меня ничего не было, когда я выходила замуж… Деньги для меня мало значат…
Что я могла еще сказать ему в ответ на его недоуменный взгляд. Он не понимал, как это деньги для кого-то мало значат. Тысячи людей прошли через его контору, и все, конечно, придавали первостепенное значение своему финансовому положению. В моей душе шевельнулось, что-то, похожее на сочувствие.
— Я подумаю… — выдохнула я, отчаявшись что-либо объяснить.
— Вас обижают Вейды?
