Или она выдает желаемое за действительное?
Войдя в спальню, Джей повесил на ручку двери плавки, с которых еще капала вода. Он только что прошел из бассейна через террасу, справедливо полагая, что поблизости нет никого, кого могла бы оскорбить его нагота. Было поздно, все в доме уже давно легли спать, даже Маффин, которая с подначкой расспрашивала за ужином, как продвигаются его «ухаживания» за Софи.
— Ну, пока мы еще друг друга не убили, — язвительно ответил он.
— Так ведь еще не вечер, — не осталась в долгу Маффин.
Не надейся, подумал Джей, направляясь к столу, где оставил глазную повязку. Не глядя в зеркало, он надел ее. Ему не было нужды смотреть на омертвевший коллоидный рубец, образовавшийся на месте, где когда-то был глаз. Он знал, как чудовищно тот выглядит и какое жуткое впечатление производит на других. Даже врачи невольно отворачивались при виде его.
Вообще-то Джею хотелось сегодня вечером побыть одному, поплавать, подумать, Продлить впечатление от дня, проведенного с Софи в горах, хотя Маффин вряд ли поняла бы его. Он ожидал какого-нибудь знака, свидетельствующего о том, что Софи начинает верить ему, но не смел и мечтать о таком прорыве в их отношениях, какой случился сегодня. Он видел в ее глазах страстное желание, знал, чего она хочет.
Внезапно Джей почувствовал невыносимую боль, будто коготь впился в его внутренности. И тут он понял, насколько сильно его желание дать Софи то, что ей нужно. Ах, как же это было нужно и ему самому! Но сегодня еще рано. Чем бы ни было то, что происходило между ними, оно обещало обрести штормовую мощь цунами, которая может подхватить их, взметнуть в воздух и не отпускать до тех пор, пока оба не рухнут с небес на землю.
Сегодняшний порыв был силен, но настоящий ураган впереди. Эта сила уже давно зреет в нем — много дней, недель. А может быть, и лет. Остановить ее невозможно. Лучшее, что он может сделать, это задержать ее приход до тех пор, пока Софи не будет готова... готова отдаться на волю урагана.
Джей отказался от мысли принять горячий душ и растянулся на кровати. Состояние, в котором он пребывал, слишком редко посещало его, чтобы пренебречь им. Он чувствовал себя так, словно все еще плыл под водой и глубокая вода разговаривала с ним. Однако голос, который он, как ему показалось, вдруг услышал, лежа на спине и глядя в потолок, отнюдь не был мирным плеском воды, это было что-то совсем другое. Очень тревожное.
Утробный вой прорвался сквозь океан его покоя.
