Трудно представить себе место, по сравнению с которым власть директора Морган показалась бы анархией.
— Где ты учился раньше?
Он медлит с ответом на секунду дольше, чем следует.
— То тут, то там.
— А где было тут и где было там?
— Ой, я не помню, — отвечает он и, наклонившись, заглядывает в мой блокнот. — Какие еще у тебя есть вопросы?
Я временно сдаю позиции, и мы начинаем болтать про хобби. Он не фанат спорта, но достаточно разбирается в боксе, чтобы суметь ударить кулаком в нос, если его зажмут в углу; ему всегда нравилось актерское мастерство, но у него давно не было возможности этим заняться; занятия по ораторскому искусству — прекрасная возможность вспомнить старые монологи. Поскольку все идет хорошо, я осторожно возвращаюсь к более деликатным вопросам:
— Так ты живешь с Владом, верно?
До этой минуты Невилл казался идеальным объектом для интервью: откликался на все мои вопросы и очень мило формулировал ответы в лаконичной форме. Но теперь я буквально вижу, как между нами вырастает стена. Вместо ответа он только сухо кивает.
— Вы давно знаете друг друга?
— Несколько лет.
— Как вы познакомились?
Он отводит взгляд, как сенатор, которому задали аналогичный вопрос про нового стажера:
— Обыкновенно.
— То есть?
— На уроке, — быстро отвечает он.
— На каком?
— На уроке музыки.
Надеюсь, что актер из него лучше, чем импровизатор.
— Как интересно, — говорю я. — Мне не терпится услышать эту историю от Влада. Ой, можно было бы сфотографировать вас обоих с вашими инструментами! — восклицаю я, зная, что только сумасшедший согласится на то, чтобы это опубликовали в школьной газете.
— Ой, нет, я не хочу! — паникует он. — Не пиши это.
Я прячу улыбку за блокнотом:
— Что, прости?
— Нет, я думал про... другого друга. Джорджа. Да, Джорджа.
— А с Владом-то ты как познакомился?
Он откидывается на спинку стула, нервно посматривая в сторону двери. Сдержанно кашлянув, он закатывает рукав, открывая маленькую, странно переливающуюся татуировку на внутренней стороне предплечья. После того как он ввязался в драку из-за того, что глазел на туннель в ухе какой-то девчонки, я не ожидала увидеть у него на коже что-то подобное. Это восьмиконечная звезда, светлая в центре и переходящая в переливчатый темно-синий на концах лучей. В центре она образует завиток — нет, стоп, не завиток, а орнаментированную букву «Д».
— Интересная татуировка, — замечаю я. — Зачем здесь «Д»?
Следуя за моим взглядом, Невилл смотрит на татуировку с таким видом, как будто у него на руке сидит скорпион.
