«Нет, человек не должен так нажираться». – самокритично подумал Олег и вновь попробовал открыть глаза.
Острый зов жажды и переполненный мочевой пузырь повеливали встать с постели незамедлительно. Олег подчинился, и все еще пошатываясь от выпитого, побрел сначала в туалет, а затем в ванную. Грязные следы ботинок виднелись на паркете и почему-то на кухонном столе. Память надежно скрывала подробности, но судя по старому одеялу, которым вместо шторы было завешено кухонное окно, Олег успешно боролся со светом по всей квартире.
Невесело усмехнувшись, он залпом выпил два стакана ледяной воды, но желаемое количество жидкости в организме просто не помещалось. Пришлось остановиться и перевести дух. Кончиком языка он нащупал новую пломбу и две лунки от удаленных корней – последствия героического похода к дантисту. Сам поход помнился весьма фрагментально, как и другие события ночи. В памяти отпечаталась лишь сумма, уплаченная дантисту.
Олег, не в силах до конца разогнуться, вернулся в комнату и осмотрел карманы новенькой куртки. Портмане найти не удалось, денег тоже. Сердце обдало холодом, Олег принялся судорожно ощупывать куртку сантиметр за сантиметром, не желая расстаться с надеждой найти хоть какие-нибудь остатки. Уже отчаявшись и проклиная все на свете, он нащупал за отстегивающейся подкладкой левого рукава пачку необмененных долларов. Видимо, по пьяному делу, он сунул деньги не во внутренний карман, как хотел, а в небольшую щель под подкладкой, что и спасло их от разграбления и бесконтрольной растраты. Придя в себя, Олег сосредоточился и с третьего раза насчитал тысячу.
– Офигеть можно. – Олег помассировал шею, чувствуя, как под пальцами медленно перемещаются комки боли.
Если бы позавчера у него спросили, сколько денег нужно для полного счастья, он бы не задумываясь назвал сумму в тысячу долларов в месяц. Но практика показала, что при определенном подходе этой суммой можно распорядиться значительно быстрее.
Отбросив куртку, он добрел до кровати и свернулся калачиком под одеялом. Тело сотрясалось в неприятном ознобе, голова раскалывалась от боли, а мышцы ныли, будто Олег всего час назад финишировал на марафонской дистанции. Он быстро погрузился в неустойчивое состояние между сном и бодрствованием, ворочаясь, скатываясь то в причудливый мир сновидений, то выныривая в реальность. Этажом выше кто-то переставлял мебель. Ее грохот напомнил радиосводку о бушующей в Аризоне грозе, о кактусах и о золотистой текиле, от которой внутри головы тоже бушевали громовые раскаты.
