— Смотри, — обратился Задкиил к стоявшему рядом помощнику. — Смотри, какова сила Слова, Рескиил.
— Это потрясающе, — с глубоким поклоном ответил тот.
Задкиил считал откровенную лесть отвратительной, но в этот великий момент позволил себе пару мгновений наслаждаться ею, а потом снова включил вокс.
— Икталон, сколько соискателей мы потеряли?
— Троих, лорд Задкиил, — ответил капеллан. — Самых слабых.
— Держи меня в курсе.
— К твоим услугам, лорд, — ответил Икталон и отключил связь.
Задкиил проигнорировал его дерзость и решил просмотреть рапорты о полученных повреждениях. Нос корабля пострадал от бортовых залпов «Убывающей луны» и лазерного обстрела «Гневного», но он надежно защищен тяжелой броней, за которой находится пустое пространство. Это не важно. Нос выдержит любые удары, на какие способны противники, и продержится еще несколько часов, пока снаряды не достигнут жилых помещений. И даже в этом случае пострадают лишь слуги Легиона, неаугментированные люди, предназначение которых заключается в смерти ради Лоргара.
— Говорит «Огненный клинок», — послышался перехваченный сенсориумом «Яростной бездны» рапорт одного из приближающихся кораблей сопровождения. — Мы вышли на позицию. Лазеры на полную мощность.
— Следую за вами, «Огненный клинок», — передали со второго фрегата.
— Магистр Малфориан, перезарядить орудия и приготовиться к бою, — приказал Задкиил.
Он проследил за светящимися метками кораблей эскорта, стремившихся помочь «Убывающей луне» закончить разгром «Яростной бездны».
И позволил себе слегка улыбнуться.
— Мы лишились истребителей, — доложил Ворлов.
На дисплее «Гневного» было отчетливо видно, что его лицо от разочарования сделалось кирпично-красным.
За докладом капитана Ворлова следили все без исключения члены экипажа.
— Что, всех? — уточнила адмирал Каминска.
— Двадцать процентов судов сейчас на пути к «Неудержимому», — подтвердил Ворлов. — Остальные потеряны. Наши экипажи стали обстреливать друг друга.
— Вы считаете, что имела место психическая атака, капитан? — спросил Цест, неожиданно обрадовавшись, что на мостике нет Бриннгара.
— Да, господин, считаю, — не скрывая страха, признал Ворлов.
Ситуация становилась пугающей. Решения Никейского собора были прекрасно известны всем Легионам. Установленная Императором цензура преследовала любые случаи использования потусторонних сил варпа и колдовства. Ультрамарин повернулся к Каминской:
— Как дела у остальных кораблей сопровождения?
