Король Чернило. Том 1 | страница 37



Возможно, черт придет за мной
Забрать на небеса
Пусть в руку возьмет один пистолет, а в зубы еще два!
Разыскивается милый друг, так прячь его скорей
Пока не дал он деру от ищущих людей
Разыскивают в Нью-Йорке, и в городке Сан-Антон
Разыскивают в Ларедо, и даже в Тупело
Разыскивают его в Техасе, разыскивают в штате Мэн
Но скоро он исчезнет, детка  
Среди железнодорожных путей
Разыскивают в каждом борделе, в салунах и барах ищут
Призрак в сотнях квартир
Тенью в комнатах свищет
Разыскивают в Сент-Луисе, разыскивают в Нью-Орлеане
Разыскивают в Кривой Бухте и даже в Заливе Пьяных
Разыскивают в Детройте, и в городке Сан-Антон
В одном лишь месте меня не ищут —
Зовется оно «мой дом»
Разыскивает меня весь мир, разыскивает весь свет
Но если черт придет за мной, пусть в зубы возьмет пистолет  
перевод Елена Клепикова


СЛЕПОЙ ЛЕМОН ДЖЕФФЕРСОН

Вот идет Слепой Лемон Джефферсон
Тук-тук-тук постукивая клюкой
Вот идет Слепой Лемон Джефферсон
Тук-тук-тук постукивая клюкой
В конце мытарств ждет его канава
Канава с дождевой водой
О, старый явор! Старый явор!
Протяни свои руки сквозь шторм
Вниз слетают два братца-ворона
Хлоп-хлоп-хлоп стук-стук-стук
Словно сборщики налогов, что ломятся в дом
Стук-стук-стук стук-стук-стук
Хлоп-хлоп-хлоп гроб-гроб-гроб
Приколотят к двери смертный приговор
Прибыл поезд Судного Дня
Залазь в вагон!
Черный паровоз летит вперед
Давай быстрей!
По тоннелю
Жуткому, как этот мир
На последней станции
Нас кто-то ждет
Словно третий ворон, самый большой
Давай быстрей!  
Его дорога темна и пустынна
И нет у него кадиллака
Его дорога темна и священна
И нет у него кадиллака —
Это черное небо — слепой его глаз
А луна — на нем катаракта
Быстрей! Еще быстрей! 
перевод Илья Кормильцев

THISTLES IN THE SOUL

ЗАНОЗЫ ДУШИ

Первый раз я увидел Einstuzende Neubauten по голландскому телевидению. Было это в 1982 году. Группа, с которой я играл тогда, The Birthday Party, выступала в Голландии с серией концертов, и это случилось уже почти под самый конец тура — мы все были уже смертельно вымотаны. Только я собирался покинуть наш скромный, но гостеприимный отель, как вдруг странный гипнотический звук, коварно соблазнительный, неотразимо печальный выплыл из комнаты, где стоял телевизор. Эта мрачная мелодия повлекла меня за собой, и когда я вступил в комнату, откуда она исходила, увиденное на экране превзошло даже те потрясающие звуки, которые я услышал.

Там был молодой человек в темных очках, дувший в колено канализационной трубы. Позже мне рассказали, что его зовут Александр ван Борциг. Молодого человека, конечно,— а не колено. Колено же называлось «Жаждущее Животное». Благодаря совершенно нетрадиционной, если не сказать примитивной работе оператора голландского телевидения мы могли созерцать маниакального ван Борцига без перерыва все пять или шесть минут, наблюдая за тем, как его естественно бледная древнегер-манская внешность приобретает опенок спелой сливы. Как тоскливо звучал голос Жаждущего Животного, разливаясь в воздухе словно присвистывающая, умирающая сирена! Я помню, что лицо ван Борцига постепенно становилось такого же цвета, как те красные чулки, что носила Хейди, горничная в отеле. Привет.