— Войдите! — крикнула Шарлин, пытаясь удержать слезы. Есть ли смысл плакать, если все равно ничего не изменится?
— Шарлин, милая, — услышала она голос мисс Стемптон, — ну нельзя так убиваться из-за мужчины!
— Он не просто мужчина, он стал смыслом моей жизни, — всхлипнув, сказала Шарлин.
— Но ведь ты уже не раз влюблялась, и эта болезнь проходила.
— Я раньше влюблялась, а сейчас полюбила. Я не смогу без него жить! Я уже сейчас почти ничего не чувствую, нет красок, нет звуков. Это так страшно!
— Ну-ну, перестать! — Мисс Стемптон села возле нее на кровати и нежно обняла за плечи.
— Я не думала, что вообще способна полюбить, — уткнувшись ей в плечо, начала говорить Шарлин. — Я потеряла всех людей, которых любила: маму, папу, тетю... Когда она умирала, я держала ее за руку. Это было так страшно! И потом я дала себе слово, что больше ни к кому не привяжусь так сильно. И вот появился Рей. Я даже представить не могла, что он станет частью меня! Уходят все, кого я люблю!
Шарлин почувствовала, что она больше не может сдерживаться, и слезы водопадом полились у нее из глаз. Она не плакала так со дня смерти тети. Тогда она поклялась самой себе, что никогда в жизни больше не будет так плакать, а сделает все, чтобы больше в ее жизни не было человека, достойного ее слез.
Когда Шарлин немного успокоилась, мисс Стемптон осторожно отстранила ее от своего плеча и повела умываться. Она что-то говорила, и от ее ласкового голоса Шарлин постепенно успокаивалась и приходила в себя.
Наконец, когда Шарлин умылась и поток слез остановился, они вновь вернулись в комнату.
— Ну вот, — сказала мисс Стемптон, — теперь ты успокоилась, и мы можем поговорить о том, что ты собираешься делать дальше.
Шарлин пожала плечами.
— Я не знаю.
— Ты будешь дальше работать?
— Нет, я не смогу. Я вообще ехала в Амстердам, думая, что это будет последняя съемка. Но тогда я еще не была уверена.
— А сейчас уверена?
— Да. Я больше не хочу сниматься. С этим покончено.
— Чего же ты хочешь.
— Не знаю.
— Шарлин, так нельзя. Любой человек чего-то хочет. Кто-то хочет получить наследство, а кто-то — сделать мир совершенным.
— Я хочу, чтобы вернулся Рей, — очень тихо сказала Шарлин.
— Так в чем же дело? Ты не можешь перешагнуть через свою гордость и поехать к нему?
— Какая гордость! — махнула рукой Шарлин. — Я готова ползать перед ним на коленях, умоляя остаться со мной!
— Это, конечно, не очень хорошо, но раз уж ты любишь его, почему бы тебе просто не приехать к нему? Поговорили бы, решили, как дальше будете жить...
