Они все были чужими.
Вот.
Наконец-то нашел нужное слово.
Выделял.
Просто все отцовские приятели были… опять-таки – гкхм… странные.
Дерганые какие-то.
А в нем всегда чувствовалась – сила.
И порода…
…Он встал, долил себе чаю. Я-то – и полстакана не выпил. Во-первых, – слабоват для меня.
А во-вторых, – я с сахаром, – вообще не пью.
А ему об этом сказать – как-то неудобно.
Вот и сижу.
Очередную сигарету докуриваю.
– Сам-то как? – спрашивает. – Валя говорил – книги пишешь?
Машу рукой и мучительно кривлю губами.
– Да какие там книги, дядя Семен, – смеюсь немного искусственно. – Это он просто стесняется сказать, что я бизнесом занимаюсь. Нет, легальным, разумеется. Нормальным, никакого криминала. Самое обычное рекламное агентство. Сам ничего не понимаю…
Он поднимает мохнатые брови домиком.
– Вот как, – тянет. – А я-то еще, старый дурак, думаю: откуда у не публикующегося писателя такие деньги. Твой приятель, Саша, сказал, что ты можешь платить. А мои уроки – стоят недешево.
– Могу, дядя Семен, – подтверждаю со вздохом. – Увы, могу…
Он улыбается и кивает своим собственным мыслям.
– А как же литература? – спрашивает. – Ты же Литературный институт заканчивал, вроде? При Союзе Писателей? Или и тут Валя придумал?
– Да нет, – фыркаю. – Не придумал. Действительно заканчивал.
Он опять кивает.
– А почему тогда – бизнес?
– Да многое тут сложилось, – вздыхаю. – И в силы свои верить перестал, по многим причинам. И дочка родилась. Вот и пришлось заняться журналистикой. Перо-то у меня бойкое было. А потом – рекламой. И – закрутилось, завертелось…
– То есть, – прищуривается, – ради дочки собой пожертвовал?
Молчу.
Прикуриваю очередную сигарету.
Докуриваю ее почти до половины и только потом могу глубоко вдохнуть прокуренный и спертый воздух его кухни.
– Да нет, конечно, – кривлюсь, – дядя Семен. Чего себе-то врать. Я из семьи через два года ушел после ее рождения. Хотя – деньгами помогаю, конечно. Нормально помогаю, как могу. Не в этом дело. Просто так сложилось. Знаете, как бывает: завертело, закружило…
– Завертело-закружило, – эхом повторяет он. – А я ведь твои статьи в «Литературке» – читал. Хорошие были статьи, умные…
– Так то – статьи, – усмехаюсь. – У меня проза «встала». Понимаете? А разницы между рекламой и литературной критикой я особой – не вижу. Профессия и профессия. Ремесло…
Кивает.
Молчим.
Наконец решаюсь.
– Дядя Семен, – спрашиваю, – отец когда-то говорил, что вы – очень талантливый композитор. Гением называл. Вы-то – пишете?
