Пижон.
Изложил суть вопроса.
Сашка задумался.
– Да, – говорит, – проблема…
– Проблема, – соглашаюсь, позвякивая льдинками о стенки стакана.
– Знаешь, – говорит задумчиво, – есть у меня один знакомый еврей. Старый. Соломон Исаакович. Педагог. От Бога педагог. Если у нас на эстраде кто своим голосом поет, так, значит, на восемьдесят процентов – он голос ставил. Я даже рокеров своих хотел к нему направить. Послали, естественно. Им это ни к чему. Не за вокал любят, сам понимаешь. А вот тебе – может, что-то и посоветует. Я с ним ближе к вечеру свяжусь, потом тебе перезвоню, идет?
– Идет, – вздыхаю.
Вот только Соломона Исааковича мне в этой жизни и не хватало.
Для полного личного и общественного счастья.
А что делать?
Попрощался и поехал.
Только с Машкой ужинать сели – Сашка звонит.
– Привет, – говорит, – еще раз. Чем занимаешься?
– Да вот, – смеюсь, – Машке бараньи ребрышки заказываю…
– А-а-а, – смеется в ответ. – Тогда доедайте и приезжайте ко мне. Это будет твоя расплата за мои прогибания перед этим старым пердуном. Светило музыкальной педагогики, блин…
– Саш, – вздыхаю, – побойся бога. У Машки гонка сегодня. Открытие сезона.
– Ну тогда, – ржет, – ты приезжай сейчас, а Машулька – после гонки. Я ее что-то тоже давно не видел…
– Ладно, – говорю. – Попробую…
И кладу обреченно трубку.
Машка выразительно поднимает бровь и чуть-чуть наклоняет голову.
Приходится излагать.
– Ну, тоже мне проблема, – смеется она. – Езжай, конечно. И я после челленджа подскочу. С Сашкой – интересно…
Так, думаю.
Завтрашние дела придется на болт отправлять.
Эх, судьба наша бекова…
…Разошлись даже не в семь утра, как я предполагал.
В половине девятого.
Ему-то – по барабану, он – птица ночная.
А мне?!
Уже в дверях он протянул мне листочек с адресом.
– Вот, – говорит. – Сегодня вечером, в девятнадцать тридцать, он там тебя ждет. Смотри, не опаздывай. Он этого не любит.
Нда, думаю…
– Сань, – говорю, – а никак попроще нельзя? Номер телефона, допустим…
– Нет, – машет руками. – Ни в коем случае. Он телефон дает только после того, как ему человек понравился…
– Вот как? – удивляюсь. – А он часом – не того? А то, может, я и не захочу ему «нравится», а постараюсь кого-нибудь попроще отыскать…
– Да нет, – смеется. – В шоу-бизнесе, как правило, – либо еврей, либо пидорас. Еврей-педрила у нас такая же редкость, как хохол-гетеросексуал. Ты вот много таких, как я в шоу-бизнесе видел?
– Нет, – признаю. – Немного. Ты у нас, Сань, – фактически – уникум…
