…Помню только сам момент знакомства: лохматую, пахнущую ромашками шевелюру, перетянутую узким кожаным хайратником. Вышитый бисером бесформенный балахон вместо блузки. Набело вытертые и выгоревшие на солнце «ливайсы», хрупкие запястья в браслетах-фенечках.
Внимательные и неожиданно спокойные небольшие серые глаза, смеющиеся, чуть полноватые губы и узкую сильную ладошку с коротко стриженными, но необычно чистыми и ухоженными для девушки-хиппи ногтями.
– Привет. Мне показали твои стихи, я на один текст песню написала. На «Море». Хочешь послушать?
И – ни тебе «здрасьте», ни – «разрешите представиться».
Так, собственно, и познакомились.
До сих пор помню…
Но только «боль» звучит, как «быль».
Но только «быль» звучит, как «небыль».
Но перед нами только небо.
На много, много, много миль…
…Она очень точно поняла, что значения слов «боль» и «быль» тут были совсем не важны. Важно было не значение, а звучание.
Игра слов.
Мы немедленно подружились.
Я стал часто бывать в ее большой и неплохо обставленной квартире рядом со знаменитой Бутыркой.
Она часто шутила, что сейчас видит из окон своего дома тюрьму, но не дай ей бог увидеть окна своего дома из здания напротив.
Опасаться, судя по количеству выкуриваемой и хранящейся в этой квартире травы, – девушке таки имело смысл.
И конкретный.
Хотя за нее, врать не буду, – было кому реально вступиться.
Сам как-то однажды наблюдал…
…Но квартирка и сама по себе была – совершенно замечательная.
А главное – ее собственная.
Родители оставили, отправляясь в очередную загранкомандировку.
А заодно пристроили дочурку в элитный столичный вуз, который она и задвигала благополучно, предпочитая проводить время за сочинением песен, курением марихуаны и чтением разных умных книг в предощущении неминуемого замужества.
Дашка была вообще замечательная невеста.
Красивая, умная, думающая, из реально крутой по советским, да и не только советским, меркам семьи.
Жалко только, что мне абсолютно в этом смысле не подходящая.
Так тоже, увы, иногда почему-то случается.
Ну, не тянуло нас с ней друг к другу, хоть убей, несмотря на абсолютно конкретную обоюдную юношескую гиперсексуальность.
Я у нее не раз и не два ночевал, но нам обоим и в голову ничего подобного не приходило.
Никогда.
Даже сами удивлялись и дружно заливисто ржали, когда окружающие пытались нас похвалить как «удивительно подходящую друг другу пару».
Просто дружили.
И – все дела.
Но ведь вот что удивительно, – я в ее по определению свободный флэт ни одну из своих многочисленных девиц ни разу не притащил…
