…Закончилось, правда, все достаточно благополучно.
Отболтались.
Это ведь не самое последнее искусство в этой жизни: сохранять самообладание и уметь говорить нужные слова в нужном месте и в нужное время.
Ну, получил Серега люлей за то, что мороженое на морозе жрет и голос не бережет (меня, как музыкального отщепенца, это не касалось).
Подумаешь.
Мороженое было отправлено в урну, мы – отпущены на свободу.
Куда и отправились – с круглыми глазами и на полусогнутых.
И – чувствуя себя при этом какими-то, совершенно нереальными, героями.
На ровном, что называется, месте.
Правда, одну бутылку выжрали после этого стресса даже не доходя до домиков, тут уж не без этого.
Из горла, прямо под аркой у легендарного кафе «Лира», на месте которого сейчас располагается первый в России ресторан «Макдоналдс», а в те времена изредка лабала не допускаемая на профессиональную сцену малоизвестная самодеятельная группа «Машина времени».
И знаете, что самое интересное?
Ждавший нас на домиках народ, долю которого мы в тот раз, не спросясь, внаглую ополовинили, – нас понял и даже совсем, – ну, то есть ни капельки не обиделся.
Нинель – есть Нинель.
Кое-кто даже по сторонам воровато оглядываться начал: а вдруг следит?
Потом, правда, подуспокоились.
Скинулись еще раз – и кто-то смотался за добавкой, да и все дела.
Хорошее было время.
Доброе.
По крайней мере, для меня лично.
Жаль только одно: что оно, к сожалению, – так быстро закончилось…
А домики, вроде, – до сих пор не снесли, только чуть подреставрировали – и они продолжают оставаться подлинной школой жизни для новых поколений музыкально одаренных детей и прочих, сопутствующих им, оболтусов.
Такие дела…
…Ненавижу ходить на всевозможные «встречи одноклассников».
И понимаю, что не идти нельзя, – а все равно ненавижу.
И никакие самодисциплина и самоконтроль, которые я в последнее время пытаюсь в себе культивировать – ну ни фига не спасают.
Во-первых, – это само по себе отвратительное зрелище, когда ребята, которых помнишь молодыми, полными надежд, с горящими глазами…
А, что тут говорить…
Ну, а во вторых, – дико совестно собственной, пусть и достаточно относительной, «успешности».
Хочется хоть что-то рассказать, поделиться, – а как?
Как рассказывать им о неспешной крикливости Рима, о пышной коварности интриганки-Флоренции и истошной вони хваленых венецианских каналов?
Как говорить с ними об имперской надменности Вестминстера и имперской же снисходительности Трафальгара? О незамутненном спокойствии тибетских монастырей и о ярости тяжелых атлантических волн, злобно бьющихся в загадочный в своей природной конечности мыс Рока?
