Среди судебных исполнителей потом долго ходили легенды о том, как простолюдин Баур укладывал на брачное ложе невесту капитана личной гвардии бургомистра.
После ведьминого ложа Филипп не занимался изобретениями с год, считая, что уже обессмертил свое имя, создав самое прекрасное, что только мог. Но потом вдруг палач из Ортенау возьми и переплюнь работу Баура. Взяв за основу обычный ведьмин трон – деревянное кресло, утыканное гвоздями, он сделал его железным, оставив под сидением и под подставкой для ног место для жаровни. Таким образом, пытка стала воистину ужасной, и ведьмы настолько боялись проклятого стула, что нередко признавались, едва взглянув на дьявольское устройство.
Съездив лично в Ортенау и узрев ужасное творение конкурента, Филипп был вынужден признать новый ведьмин трон непревзойденным шедевром и рекомендовать городской совет приобрести адскую штуковину.
Сам же Филипп Баур поначалу запил на неделю, так что его пришлось приводить в чувства, отливая водой и до пущего отрезвления оставляя спать в подвале тюрьмы. Оправившись и немного придя в себя, Филипп несколько месяцев ходил печальный и задумчивый, рисуя что-то на клочках бумаги и тут же безжалостно уничтожая свои творения.
Только через год после приобретения бургомистром ведьминого кресла Филипп сообщил в городской совет, что работает над орудием пытки, страшнее которого не видел до этого свет. После чего он отправился к столяру и заказал ему деревянный ящик, похожий на корыто с высокими стенками, и купил гвозди. Никто, даже судебные исполнители, числящиеся помощниками Баура, даже юный Офелер, его будущий зять и ученик, не знали, что готовит Филипп.
Первым, кому палач собирался показать свое творение, был окружной судья Иероним Тенглер, который в свое время принял Баура на должность и всячески способствовал его продвижению по службе. В назначенный час Гер Тенглер пожаловал в роскошный дом палача, где к его приходу был уже накрыт праздничный стол.
Взволнованный Филипп Баур был одет в белую сорочку и голубоватый камзол с серебряными вышивками, его прямые, пшеничного цвета волосы были тщательно вымыты и зачесаны назад. Короткие панталоны оканчивались бантами под коленками, ниже икры стягивали белые чулки и заканчивали картинку тяжелые туфли с массивными короткими каблуками и золочеными розетками. Рядом с мужем стояла Жанна Баур, полноватая, приятная на вид женщина с румянцем на пухленьких щечках и в белом чепце с кружевными оборками и голубыми атласными лентами. На госпоже Баур было синее бархатное платье с отложным кружевным воротничком и кружевным же передничком, который был надет явно не для работы по дому, а исключительно для кокетства и очарования. Их дочь, семнадцатилетняя Эльза, была в кремовом шелковом платье и бархатной шнурованной безрукавке, которая так шла к ее огромным, голубым глазам. Головку фрекен Баур украшал атласный чепец кремового цвета с бордовой ленточкой.
