– Возьмите, чего ж вы со мной… на больных-то ногах… я вспомнила… я как раз ей… Алене этой, дочерью прихожусь.
Бабулька ловко упрятала деньги куда-то под подол, Катю поблагодарила, но напутственное слово все же подарила:
– Так ты матери-то передай, что я ей ить боле никогда денег-то не дам! Шельма она, никогда не отдает.
– Передам, – мотнула головой Катя и побежала в подъезд.
Неизвестно отчего, но настроение у нее вдруг сделалось легким и радостным. И она с широчайшей улыбкой позвонила в нужную дверь.
Дверь распахнула угрюмая женщина лет пятидесяти. Распахнула и молчком ждала, что скажет Катя.
Та молчать не стала и никакой угрюмости не испугалась. Ясно же – без мужика баба столько времени. Одна детишек тянет… хотя детишки-то вроде уже того… вытянулись. В смысле – выросли.
– Простите, я могу увидеть Валентину Федосееву?
– Ну можете… я это… – окинула неласковым взглядом Катю женщина. – И чего?
– То есть… что значит – чего? Я к вам, – немного растерялась Катя. – Пришла поговорить.
– О Гошке, что ль? – фыркнула несчастная жена Гоги.
– А как вы догадались?
– А чего тут гадать! Ко мне за месяц по десятку молодых девок прибегают, просят, чтобы я отпустила эдакое сокровище! А в следующем месяце их матери бегут. Ищут – куда это мой муж от их дочери смылся! Ха! Удивила! Ты, судя по мордахе – матушка будешь? Гошка на таких старушек уже не заглядывается.
– Ну ты-то тоже… не юное дитя! – вспыхнула Катя. – Если от тебя убежал, так думаешь, он и от меня сбежать может? И – да! Я мама! Но я не об этом. Я хотела… да впустишь ты меня или мы вместе с соседями мою идею обсуждать будем?
Женщина скривилась, но потом все же нехотя отошла.
– Только недолго… а то у меня на этот вечер… свои идеи имеются, – на всякий случай предупредила она, и Катя вошла.
Разговор все ж таки затянулся. И уходила из гостей Катерина уже под вечер, но зато дамы расставались почти подружками.
– Только чтобы точно, – уже уходя, предупредила Катя.
– О чем ты говоришь! – хитро улыбалась Валентина.
Домой Катя еле притащилась – столько пакетов висело на ее руках, что Димка, открыв ей двери, прямо с порога заворчал:
– А вот нельзя было мне сказать, да? Машина возле дома, а она с сумками таскается!
– Так я ж тебе сказала: «Дима, я пошла, подожду тебя внизу. Поторопись». Ждала-ждала, ты не выходишь и не выходишь, я уж думала – опять уснул, не стала будить, – бессовестно врала Катерина. Куда б она с ним к Валентине поплелась? – Но ты, конечно, меня не услышал, как всегда. А теперь я же и виновата!
