Квиллер поблагодарил и как бы невзначай бросил взгляд на часы.
— Самое замечательное — жемчужина коллекции! — уже ушло к одной старинной семье с Алого мыса.
— У нас нет времени даже присесть, — прервал её Бартер. — У меня ещё одна встреча, да и ты, Квилл, я знаю, в запарке. Спасибо, что показал Альме амбар.
Они стояли — как казалось Квиллеру, испытывая адскую неловкость — между двух широких угловых диванов.
Вдруг раздался вопль, и откуда-то сверху — со стропил — на диванную подушку свалился кот.
— Простите, — улыбнулся Квиллер ошарашенной гостье. — Это Коко. Он хочет, чтобы его представили.
— У нас нет времени для формальностей, — заявил Барт. — И так уже, что называется, земля горит под ногами. Спасибо, Квилл. Пошли, Альма, пошли.
Выпроваживая Альму из амбара, он оглянулся и, многозначительно кивнув Квиллеру, сделал круглые глаза.
Как только они уехали, Квиллер схватил каталог и пробежал глазами все предметы, помеченные красным цветом. И среди прочего нашёл пятнадцатидюймовую чашу для пунша из китайского фарфора. Она была датирована 1780 годом. Об орнаменте было сказано, что он изысканный и старинный.
Квиллер позвонил Лайзе Комптон в ЦЭС.
— Ты все ещё на прежнем месте? Что, не отпускают?
— А похоже что, Квилл! Завтра мой последний день в магазине. Чему обязана?
— Хочу спросить о твоих богатых кузинах… — Её девичья фамилия была Кэмпбелл, но она всегда подчеркивала, что принадлежит к бедным Кэмпбеллам. — Ты случайно не знаешь, что они купили из вещей Ледфилдова поместья? Коко все ещё ходит вокруг коробки, в которой были запакованы книги.
— Только чашу для пунша. По их словам.
— Стеклянную или фарфоровую?
— Фарфоровую и очень старинную. А о том, какой на ней узор, тебе тоже нужно знать? Одному богу известно, какой фортель может выкинуть этот умник Коко!
Перебросившись ещё двумя-тремя шутками, обычными для поклонников Крутого Коко, они повесили трубки.
Квиллер схватил черно-золотой каталог и быстро нашёл описание чаши для пунша: она была продана за шестьдесят тысяч долларов.
