— Осторожней, Мерри, — тихо сказал Рис.
Понятно было, что он имеет в виду. Пока нам удавалось скрывать от Тараниса, насколько часто теперь являлась мне Богиня. В волшебной стране — практически во плоти. Если сейчас она или даже ее тень появится здесь, Таранис узнает и поймет, что меня нужно бояться. Мы еще не были к этому готовы.
Я молча взмолилась: «О Богиня, прошу, помоги мне позже. Не выдавай ему нашу тайну!»
На миг аромат цветов усилился, но ветер стих, а потом и от запаха остался тонкий след, как от дорогих духов, когда их хозяйка вышла из комнаты. Стражи вокруг меня слегка успокоились, а люди не поняли, что произошло.
— У вас изумительные духи, принцесса, — сказал Биггс. — Что это за аромат?
— О парфюмерии поговорим позже, мистер Биггс.
Он смутился.
— Конечно. Прошу прощения. Есть в вас, волшебном народе, что-то такое, что даже бедного адвоката заставляет забыться.
Последняя фраза могла оказаться чертовски близка к истине. Я только надеялась, что никто здесь не испытает на себе, насколько Биггс попал в точку.
— Король Благого двора, ты оскорбляешь меня, мой двор и в моем лице — мою королеву, — объявила я.
— Мередит! — Его голос пронесся по комнате и лаской пробежал по коже.
Нельсон застонала.
— Прекрати! — крикнула я, и голос мой зазвенел силой. — Будешь пытаться меня зачаровать, я погашу зеркало и конец всем разговорам!
— Они напали на даму моего двора. Я требую их выдачи и наказания.
— Докажите их вину, дядя.
— Слова Благой сидхе достаточно, — заявил он.
В голосе уже не было соблазна — только злость.
— А слово Неблагих сидхе ничего не стоит?
— Так свидетельствует история.
Мне хотелось сказать законникам, чтобы они ушли в сторону и дали мне видеть Тараниса, но я не посмела. Пока они его закрывают, я хоть думать могу. И злиться.
— Значит, я, по-твоему, лгунья, дядюшка?
— Нет, Мередит, только не ты.
— Один из тех, кого ты обвинил, во время нападения на леди Кейтрин был со мной — точно в то же самое время! То ли она лжет, то ли верит в чью-то ложь.
Рука Дойла сжалась на моих пальцах. Он был прав. Я проговорилась. Черт бы побрал все эти словесные игры! Слишком много надо держать в секрете, и помнить, кто что знает и что нет, и решать, кому что сказать и когда.
— Мередит! — сказал король, и опять его голос касался меня почти ощутимо. — Мередит, вернись к нам, ко мне.
Нельсон тихонько вскрикнула.
— Я не могу ее удержать! — сказал Кортес.
Шелби поспешил ему на помощь, и мне вдруг стало видно зеркало, стала видна высокая царственная фигура — и этот вид добавил силы словам. Меня словно ударило.
