Она крепко-накрепко заперла тяжелую дверь красного дерева и в изнеможении прислонилась к ней спиной, стараясь успокоиться, но вместо этого ею вдруг овладел полубезумный смех. Обычная женская истерика, справедливо рассудила чуть позже Стефани. Ведь в том, что происходило, не было решительно ничего смешного…
Кристэл, несомненно, придется бросить на произвол судьбы. После того, что случилось, она и порога этого дома не переступит! Стефани еще не знала, как объяснит свой отказ, но в одном была уверена: правду она скроет.
Однако в агентстве с ней не станут цацкаться: слишком уж там дорожат своей безупречной репутацией. И если она не сумеет оправдаться, скорее всего вылетит вон… Что ж, получит по заслугам!
И вдруг с ужасом осознала, что ждет, когда на лестнице послышатся шаги, когда повернется дверная ручка! Лишь спустя полчаса до Стефани дошло, что Честер не придет. Игра была окончена — по крайней мере с его стороны.
Стефани вертелась с боку на бок всю ночь, а в семь проснулась окончательно. За четверть часа оделась и привела себя в порядок, надеясь ускользнуть из дома, прежде чем встанет Честер. Она так и не придумала, что сказать Кристэл, но той не будет еще как минимум день, а за это время надо постараться изобрести сносное объяснение.
Стефани уже собирала вещи, когда раздался стук в дверь.
— Нам надо поговорить, — коротко сказал Честер. — И немедленно.
Она кинула беглый взгляд в зеркало: ни кровинки в лице, ни грана косметики, тени под глазами, волосы всклокочены. Впрочем, какое все это имеет значение?
Как ни старалась она бесшумно повернуть ключ в замке, по насмешливому выражению лица Честера тотчас стадо ясно: это ей не удалось. В темно-серых брюках и светло-голубой рубашке, с волосами, влажными после душа, он был свеж, как майский ландыш.
— Я решил воздержаться от плотских утех, — объявил он. — Прости, если разочаровал тебя. — Не дав ей возможности ответить, Честер решительно продолжил: — Мне пришло в голову, что ты намерена расторгнуть контракт с матерью. Этого я не допущу!
— Каким же образом? — прищурилась Стефани.
— Запирать тебя в этом доме не стану, но позабочусь, чтобы тебя вышибли из агентства, если ты откажешься от работы над мемуарами.
Да, именно такого Честера Сэквилла — безжалостного, хладнокровного — знают те, кто имел несчастье перейти ему дорогу. Противиться было бессмысленно, но Стефани все равно рискнула. Терять ей было нечего.
— С какой стати ты вообразил, что могущество твое беспредельно?
