Из стоявших пассажиров в проходе образовалась куча-мала, раздалось несколько возгласов. Впереди какая-то женщина заорала благим матом «Не дрова везешь!», видимо обращаясь к водителю.
— Че орете, тут такое… — тут же отозвался водитель в микрофон, и вновь стронул машину с места, но очень медленно и осторожно, выкручивая руль до предела и перегораживая всю улицу.
— Ой, батюшки, что творится! Господи помилуй… — раздался новый крик все той же женщины, и пассажиры сгрудились около окон с правой стороны.
Воронков, не желая терять место, просто привстал и поглядел поверх голов.
Сначала сквозь порядком запотевшие стекла он не увидел ничего, кроме тревожно вспыхивающих отсветов синего проблескового огня, но потом кто-то промахнул окно рукавом.
Картину, заставившую крикливую женщину обратиться к богу, Воронков во всех подробностях не разглядел, но и того, что он увидел, оказалось достаточно: на газоне, на боку лежал зеленый армейский КрАЗ, пропахавший в траве широкую черную полосу. А дальше, окруженный милицейскими машинами и рафиками «Скорой помощи», стоял автобус с огромной, страшной дырой в боку — вся боковина была словно вскрыта огромным консервным ножом, и в скомканном металле угадывались обломки пассажирских кресел. Лишь самая задняя часть автобуса была более или менее цела, и на ней Сашка успел увидеть остатки рекламной надписи: «…горожане!»
Никаких других автобусов по этой улице не ходило, и сомнений быть не могло — в катастрофу попал тот, на который Воронков чуть было не сел.
Троллейбус объехал место трагедии и вновь вернулся к обычному ритму движения, хотя теперь водитель стал притормаживать заметно чаще.
Воронков сидел и продолжал вроде бы смотреть в окно, хотя на самом деле вряд ли бы заметил сейчас на улице даже африканского слона.
«Что же происходит?! Бог с ним с „почему“, понять хотя бы „что“! Спокойно, Вороненок, спокойно. Задачка очень простая. Дано: некий ничем не выделяющийся из прочих человек. Вдруг вокруг него начинают происходить неприятные вещи — значительно больше, чем по теории вероятности положено. Причем не обязательно с ним, но вокруг него. Ничем тривиальным эти события не объясняются. Значит, этот человек… То есть у него… Так ведь черт его знает, что во мне такого особенного!»
Размышления Воронкова прервал Джой — лишенный возможности дернуть хозяина зубами за рукав, пес попросту ткнул его головой, и Сашка сообразил, что они доехали до нужной остановки.
