— Как живешь, Шимпанзун? — напомнила о себе не участвующая в телефонных войнах мичудрила. — Давно тебя не видела.
— Нормально, по старому, то есть хорошо. А вот Безьянна на мамкинг записалась, и теперь меня тиранит.
— Интересно.
— Лето скоро, купальный сезон, — оправдалась Безьянна.
— Теряешь былую форму?
— Скорее набираю.
— Правильно делаешь, береги форму смолоду. А ты, Шимпанзун? Вместе веселее, или тебе нечего терять? Кроме логических цепей, конечно, — покосилась она на обезьяннов.
— Не знаю, это же двигаться надо!
— Не хочется? — улыбнулась Рила.
— Почему, хочется, но лень.
— С тобой все ясно.
— Но не всегда просто.
— Ничего, захочется, — объявила о тирании Безьянна, — я уговорю.
"…рр р р р р р р р р р"
Так начался и закончился первый день на планете обезьянн. Однако продвинутый читатель, не уснувший и доползший до этих строчек, вправе спросить или даже воскликнуть: "Лепило, зачем так бздеть с Трезором?!" О, читатель, не знакомый с описательной литературой обезьянн — ты вдристнул, как два пальца об асфальт, выбрось эту книжку. Но, читатель, если ты не бандерлог, тем более не бандеролог и слегка напряжешь мозги, то, быть может, вспомнишь, что перед зависалово всегда лежит заряжалово, а дальше — возможное влипалово. И если ты не умная Маша и не Ванна Какка, в общем — не клумба конкретная, то в натуре, перелистни еще пару страниц и возьми с полки пирожок. Если ты его туда ложил.
* * *
8. Второй день на планете обезьянн. Утро.
— Возьми себе щенка.
— Я сама как собака.
— Ну что, Мичурин, дождался своего? Катнуть готов?
— Всегда готов. Это даже не вопрос.
— На этот раз в ворота постарайся все-таки вписаться. Это даже не совет. Сварщик в отпуске.
— Командуйте, товарищ капедрил.
— Вперед, медленно и нежно.
Газ — и взлетели обороты, и показалось, что это не дизель, а турбина. Это не так, но мощности двигателя и угловатости корпуса вполне хватит чтобы снести железные ворота, и потому в них маячит страхующий движение Примат. БэТээР медленно выкатился из бокса и так же медленно из ворот, мимо необходимо внимательного Примата, и уже менее осторожно, уверенно остановился на дороге. Закрылись на этот раз неповрежденные створки, ощерилась на гербе белая полярная обезьяна, а Примат втиснулся в люк — к Абызну и Мичурину. У этого БэТээРа дизель, не самая древняя модель, но люки стандартны везде, и ему, рослому уроженцу Западной Пельмении не больно-то удобно в них пролазить.
— Ну как, комик-адзе, еще не всех пингвинов передавил? — с трудом поместившись, поинтересовался он у Мичурина.
