Витвицкий Владимир
Двадцать пять дней на планете обезьянн
1. Совпадение предпосылок.
Зеленовка — Херсон:
— Спасибо, дядько!
— Проходте, проходте!
Пыльными вздохами вошли две вспотевшие от автобусных устремлений хохлушки и плюхнулись на сидение рядом. Сидению стразу стало трудно. Сцепилось несцеплячее сцепление, и за окном закрутилась маленькая белая церковь — удобное место для веры в бога. А за церковью есть дворик, а в нем круглой беседкой виноград — приятное, в общем, место.
— Электродт, пши — электродт.
Они разгадывают кроссворд. Толстые загорелые ноги, молдавские тапочки.
— Мисяц, якой сёгодня мисяц?
— Нащо тоби сёгодня? Нащо тоби сёгодня?! Пши — июн.
Бычки срут на искусанную траву, солнечно.
— Ну пши, кажу же?!
Мурманск — Североморск:
За спиной, за местом контролера с немецким акцентом раскрылись внимательные к пассажирам двери, и ног коснулись сырость и холод. Вошли два капитана и, о тесноту стерев с дипломатов туман, встали рядом.
— А у тебя каюта на "Устинове"?
— Да, б…я, на "Устинове", и на "(неразборчиво)".
— Так у тебя два начальника?
— Б…я — два!
— А подчиненных…
На поручнях белые руки капитанов, а стекло запотело. За ним все равно туман. Перед глазами белые руки, а в уши лезет бесконечный разговор.
— А Чиров (Жиров, Широв) в отпуске?
— Нет, б…я, не должен. Рано.
— На собрании его не было.
— Да, б…я, на собрании его, б…я, не было…
Б…я примерно через триста — нужная капитанам остановка.
— Выходим, наша.
— Е………т!!!
— Что?!
— Сегодня построение на причале.
— Е………ть!!!
И вышли, в туман, а он, к счастью, скрывает голоса и звуки. Закрылись дойче-двери.
"Электродт…" — подумал Автор.
* * *
2. Сон.
И снится мне сон, шо я масон.
Ээээ… Мммм… шо я влюблен!
Мезля над горизонтом… Что за бред? Ерунда! Но горизонт ясен и скруглен, угловатые камни и угловатые тени, в них четкость линий и контраста и звуковая пустота. Безмолвие, безветрие. А все потому что нет воздуха, а значит ветра и звука, лишь одинокая четкость теней. Угловатые камни, а между ними песок или пыль — не разобрать. Камни грызет различие света и тени — разность температур и, как следствие, осыпание вниз песком или пылью — единственное направление мельчайших перемещений в этом пустом и негулком мире. Пустота, только твердые камни и мягкий песок, или пыль, а где-то там вдали или совсем рядом следы других, прерванных движений. Кратеры. Не встречая сопротивления пустоты, метеориты кругами раскапывают и разбрасывают камни и пыль, и этим следам миллионы лет. Кратеров множество, там за горизонтом и здесь недалеко, и если смотреть на них с поверхности, а не сверху, то кажется, что в каждом из них сидит свой железный паук. Причем здесь пауки? Но вокруг пустота, только серые камни и похожий на пыль песок, а над горизонтом большая, круглая, бело-голубая, в размытых разводах облаков, красивая Мезля. Ерунда!
