Захочу – полюблю! | страница 93
— Дэмьен, прости меня… — робко начала молодая женщина, однако ее рот тут же оказался закрыт горячим поцелуем.
— Это я должен просить у тебя прощения, дорогая, — хриплым голосом произнес Дэмьен. Осторожно положив драгоценную ношу на диван в гостиной, он опустился перед ней на колени. — Прости за то, что я был так жесток с тобой, что заставил страдать нас обоих, превратив супружескую жизнь в настоящий ад.
Мишель погрузила пальцы в темные волосы, прижимая к себе голову самого родного человека на свете.
— Неправда, ты делал для меня все, все… А я, неблагодарная, не доверяла тебе! Элеонор мне все рассказала… Ты ведь знаешь, она…
— Знаю, — перебил Дэмьен. — Она позвонила нам обоим в ночь перед свадьбой и наговорила каждому кучу гадостей о другом.
— А я поверила в это… Я чувствую себя бесконечно виноватой перед тобой, Дэмьен.
— Не надо, не надо, — поспешно прервал ее он. — Это я виноват, что принял всерьез нелепое до абсурдности известие о том, что ты любишь другого… Поэтому-то я и не пришел в ту ночь в твою спальню. Я предпочел считать, что ты решила выйти за меня с горя, вопреки той любви, которая светилась в твоем взгляде, когда он был обращен на меня!
— А я так ждала тебя в ту ночь… Так, значит, теперь ты веришь, что я тебя люблю?
Жаркий поцелуй оказался красноречивее всякого ответа.
— Я тоже люблю тебя, глупышка! Люблю с того самого мгновения, когда впервые увидел тебя, испуганную, раскрасневшуюся, в соблазнительной кружевной ночной сорочке…
Мишель счастливо засмеялась.
— А я полюбила тебя еще раньше, тогда, когда ты впервые поцеловал меня так, как никто в жизни! Господи, сколько времени мы потеряли из-за моих глупых сомнений! В глубине души я всегда верила тебе, но так боялась снова обмануться, что не решалась довериться зову сердца… И едва не поплатилась за это.
Дэмьен поймал ее руки и горячо прижался к ним губами.
— А я, как совершенный осел, пытался убедить себя в том, что ты ничем не лучше Элеонор… Что стоит мне признаться в глубине своих чувств, как ты подобно сестре оттолкнешь меня, смеясь.
— Никогда! — горячо возразила Мишель, крепко прижимаясь к мужской груди.
— Похоже, прошлый опыт едва не сыграл с нами дурную шутку, — усмехнулся Дэмьен. — Обжегшись на молоке, мы оба дули на воду, подвергая тщательному анализу и сомнению искреннее чувство… Я так ругал себя за то, что дал тебе уйти! Знал, что тебя обманули, и все-таки винил тебя за это! «Раз моя жена, — рассуждал я, как непроходимый тупица, — смогла поверить, что я способен на подобные гнусности, значит, она недостойна моей любви. Она такая же, как и все, по крайней мере, ничуть не лучше других. Если бы Мишель захотела узнать меня получше, то сразу же поняла, насколько нелепы все ее подозрения».