Разыскав местечко в боковой стенке ниши, где выросло целое созвездие крупных кристаллов, я принялся осторожно выбивать их вместе с основанием. Сделать это было не так-то просто: бить приходилось левой рукой, согнувшись. Наконец созвездие было у меня в руках, но, неловко повернувшись, я сорвался с карниза и заскользил по крутому склону. Не будь у меня в руках кристаллов, я бы еще попытался ухватиться, замедлить падение. Но теперь я только зажмурился, поднял кристаллы повыше и, обдирая спину об острые выступы, съехал вниз, пропахав глубокую борозду в щебнистой осыпи. Ободранная спина горела и саднила, но я был счастлив: сокровище уцелело! Я побежал назад — разыскивать дядю Мишу и ребят, потом решил, что они уже ушли, и направился в лагерь.
Еще издали я услышал крик:
— Помогите! Ой-ой-ой, скорее помогите!
Я сунул кристаллы в карман и побежал что было сил. В лагере было пусто, только по берегу метался Дружок и то лаял, то скулил, глядя на озеро. Оттуда опять донесся крик:
— Ой-ой-ой! Сейчас утону… Помогите!
Кричал Пашка. Я увидел его на середине озера. Он плыл, но как-то странно. Вернее, он не плыл, а сидел, согнувшись крючком, и то двигался вперед, то вдруг останавливался и начинал двигаться назад, вроде давал задний ход. Он не захлебывался, не тонул, да и вообще был весь над водой, сидя на чем-то, что стремительно металось из стороны в сторону. Когда движение замедлялось или приостанавливалось, затихал и Пашка; но как только оно возобновлялось, он снова начинал вопить.
Я быстро разделся и хотел плыть прямо к нему, но потом сообразил, что так мне его не вытащить. У берега плавал обломок древесного ствола. Я лег на него и стал грести к Пашке. Теперь его начало кружить. Он быстро плыл по кругу, и вокруг него даже поднялись небольшие бурунчики.
Мне бы не удалось его догнать, если бы он не остановился. Подплыв вплотную, я увидел, что Пашка сидит на маленьком плоту, почти целиком погрузившемся в воду.
— Чего ж ты орешь? Я думал, ты тонешь…
Пашка не успел ответить — плот дернулся и опять начал свои странные движения. По временам он наклонялся и еще больше уходил под воду.
— Р-рыба! — заикаясь, пробормотал Пашка. — Я, к-кажется, поймал акулу…
— Дурень ты! Акулы в море бывают.
— Н-ну, тогда это к-какая-то д-допотопная р-рыба…
Должно быть, рыба порядочно утомилась: движение плота замедлялось, и наконец он остановился.
— Давай греби! — скомандовал я, и мы начали подгребать к берегу.
Плот судорожно дергался, иногда скользил в сторону, но все же понемногу приближался к берегу. Пока мы добирались, Пашка, задыхаясь и заикаясь, рассказал, как все произошло.
