— С Расторгуевым? Нет.
— Вот бы познакомиться!.. Только где уж? В Москву ехать — и денег нет и здоровье не позволяет.
— А что с вами? — спросила Юливанна. — На вид вы вполне здоровый человек.
— Так это на вид! — горько усмехнулся папка. — Меня в бомбежку так контузило — полгода в госпитале лежал, а два месяца ничего не видел. Мне военврач тогда сказал: чуть что и — обратно… А приходится заниматься физической работой.
— Так вам ведь нельзя пить!
— Ни боже мой! Ни вот столько!..
— Зачем же вы?
— А что при такой жизни делать? Разве я тут живу? Пропадаю…
— Ну, Лександра, — сказал дед, — жизнь, она как жизнь, а стакашек ты перекидать любишь.
— А я никого не хуже. Вот и Виталий Сергеевич говорит, что я не хуже знаменитого художника Расторгуева рисую…
— Этого я не говорил, а сказал, что в принципе вы делаете одно и то же…
— Слыхал? — сказал папка. — Вот уеду отсюда, тогда посмотрите…
— Куда ты денесси? — сказал дед. — Тут тебя никто не видит, живешь, и ладно. В другом месте с тебя работу спросют. А какой из тебя работник? Бала-бала, вот и все…
— Это я?!
— Не будем ссориться, — сказал Виталий Сергеевич. — Давайте-ка еще позволим себе…
Они позволили. Папка закусил и, вертя в руках кусок белого хлеба, сказал:
— Мне вот черного хлеба есть нельзя, желудок не позволяет. А где здесь возьмешь белый!
— Берегитесь черного хлеба! — усмехнулся Виталий Сергеевич. — «От черного хлеба и верной жены мы бледною немочью заражены…»[2]
— Ты предпочитаешь неверных жен? — спросила Юливанна.
— Чужих.
Юливанна засмеялась и погрозила пальцем.
— Попробуй только!
— Я извиняюсь, — сказал дед, — я чего хочу спросить. Вот вы, к примеру, строите дома. Как же вам платят — сдельно или по-особому?
Виталий Сергеевич нахмурился.
— Архитекторы получают зарплату. Как инженеры и прочие. Но я отошел от активного проектирования.
— И напрасно! — сказала Юливанна. — Мне очень нравились твои проекты.
— А что из них получилось? Помесь ласточки со свиньей? — Он посмотрел на непонимающие лица деда и папки. — Извините, вам это, наверно, неинтересно…
— Нет, почему же, — вежливо сказал папка. — Очень интересно.
— Понимаете, о чем я? Архитектор задумывает здание, создает проект. Но ему не дадут сделать так, как он задумал. И получается не здание, а ублюдок, сапоги всмятку, манная каша на шампуре…
— Крепко, видать, вас обидели по служебной линии, — сказал папка.
— Дело не в личной обиде, — отмахнулся Виталий Сергеевич. — Человек должен гордиться тем, что он сделал… Ну, не то, чтобы гордиться, а…
