— Кипр — территория Египта. Царь Кипра приходится родным или сводным братом царю Египта, — заметил Цезарь.
— Ну и что?
— А то, что мы должны получить согласие на захват Кипра. Что это нам даст?
— Царь Кипра богат, трижды богат! У него полно прекрасных и бесценных вещей, дорогой мой. Драгоценные камни, роскошная посуда из золота и серебра, статуи и картины. Мы покажем все это на Форуме, и люди будут в восторге.
— А Марк Катон?
— Кто, спрашиваю я тебя, будет лучшим наместником на Кипре, чем Катон? Я уже подтолкнул его к этой мысли. Ведь он единственный неподкупный сенатор, который может составить перепись сокровищ Кипра и не загрести их себе.
— Ясно.
Цезарю пришлось признать, что Клодий в своем роде гениален.
— Эта свинья Катон лучше всех подходит для того, чтобы портить жизнь царю Кипра. О, ему представится случай обучить Птолемея своим дурацким порядкам. Он будет грудью становится между царем и едой, царем и вином, царем и его любовницами. Да царь скоро спятит! Но ничего не сможет сделать. А мы приберем к рукам все его денежки. Катон будет сидеть далеко, на острове, и просидит там целый год, пока не закончится твой консульский срок и ты не отправишься в Галлию.
— Великолепно. Просто великолепно.
— Я придумал этот план сегодня утром, когда опорожнял кишечник. Завтра я посвящу свои мысли Цицерону.
Это была очень скользкая тема.
— Наверное, тебе покажется это странным, — сказал Цезарь, — но мне старик чем-то нравится. И я не хотел бы, чтобы с ним что-то случилось.
— Братец, что с ним может случиться? — хихикнул Клодий.
Он сжал Цезаря в объятиях так крепко, что тот едва не лишился чувств, потом подмигнул, развернулся и вышел из комнаты.
Вернулись секретари, и Цезарь принялся читать переписку, которую ему предоставил Помпей.
«Никто не может устоять перед твоими письмами, — подлизывался Помпей. — Никто, даже Цицерон».
Цезарь любил обмениваться письмами, поскольку они помогали достичь того же результата без долгих разговоров и утомительных поездок.
— Прочти мне письмо Помпею от царя Египта, — велел Цезарь своему помощнику, который занимался корреспонденцией.
Моему великому другу, Гнею Помпею.
Я был опечален, получив от тебя письмо из Иудеи, где ты пишешь, что не можешь направить ко мне солдат в благодарность за мою помощь. Я снова взываю к нашей дружбе. Недовольство среди моего народа растет. Моя семья заточена во дворце. Именно моя дружба с Римом вызвала гнев моих подданных. Нельзя ли прислать один легион, чтобы показать всем в Александрии, что их царь может рассчитывать на защиту великой Римской республики и личную поддержку Помпея Великого? Боюсь, что, если я не дождусь помощи Рима, мне придется бежать, в то время как противники Рима захватят власть над страной и армией. Я буду верен нашей дружбе до самой смерти. Жду твоего ответа.
