— Насмотрелась? — спросил Архимед. — Хармиона, наверное, уже скликает стражу. И мне придется провести первую ночь службы в тюрьме.
— В таком случае я позабочусь, чтобы там тебя хорошо кормили, — пообещала Клеопатра, оборачиваясь к брату и стреляя в него многообещающим взглядом.
— Ты так великодушна, сестренка? — усмехнулся он.
И пустил лошадь вскачь. А когда девочка от неожиданности ухватилась за его плащ, чтобы не упасть, Архимед весело рассмеялся.
* * *
Мелеагр проследил, чтобы последовательность и все детали шествия полностью соответствовали традиции. Одновременно он беспокоился о том, как бы в нынешнее просвещенное время все это помпезное представление не показалось слишком вызывающим. Послужит ли оно прямой цели — укреплению верноподданнических чувств к царской семье? Или, напротив, сослужит дурную службу? Боги часто смеются над тщательно обдуманными планами людей. Главный устроитель зрелища стоял и смотрел, как мимо него движется фантастическое шествие. Шли босоногие эфиопские вожди, которые несли на плечах слоновьи бивни и стволы эбенового дерева; шагала тысяча верблюдов, седельные сумки которых были набиты шафраном и фиалковым корнем; плыли клетки с павлинами, фазанами и прочими африканскими птицами… Все это яркое великолепие двигалось, качалось, блистало перед взором царского советника, словно странно отчетливое сновидение. Снежные барсы, жирафы, носорог… или даже пара? Мелеагр казался себе капитаном огромного ковчега из священной иудейской книги. Наверное, сегодня перед ним прошли все животные мира!
Сумеет ли юная царевна, четырнадцатилетняя Береника, затмить это пышное действо? Сумеет ли поразить толпу, опьяненную вином и блеском? Вот она, ошибка: он сам приказал разливать вино, чтобы всяк и каждый мог напиться вволю. Когда Авлет стал сомневаться, стоит ли платить такую цену за усмирение разгневанных подданных, Мелеагр ответил: «Разве Дионис не угостил бы почитателей своим любимым напитком?»
И теперь евнух смотрел, как шесть сотен рабов с чашами суетятся у неуклюжей конструкции с вином. По кругу стояли стальные шесты, на которые были натянуты львиные шкуры, а внутри плескались тридцать тысяч галлонов божественной влаги. Кому-то пришлось хорошо постараться, чтобы соорудить такую громадину. Но глядя на воплощение своего замысла, Мелеагр невольно позабыл о беспокойстве и проникся гордостью. Сорок мужчин и женщин топтались и плясали внутри огромного круга, они давили виноград, сок которого мешался с вином, и красный поток низвергался прямо на землю. Это только казалось, что винный водопад вот-вот затопит улицы города, но все равно зрелище было потрясающим. Когда струи вина ударили о землю, даже почтенные горожане не устояли и бросились туда, отталкивая локтями простолюдинов. Некоторым из них так не терпелось, что они смели с дороги рабов, разливающих вино, и сами подставили под струи большие кожаные фляги. В эти фляги поместилось бы достаточно вина, чтобы весело провести немало зимних ночей.
