Стивенс мечтал податься в разбойники, только об этом и твердил, без конца повторяя, что как только ему стукнет шестнадцать, он удерет в шайку Реда Галанта с Дуврской дороги. То было время, когда разбойники обладали еще нешуточной силой, когда шайки в сорок-пятьдесят удальцов рыскали по большим дорогам Англии, смело ввязываясь в решительные схватки с красными мундирами.
— Геройский он человек, Ред Галант, — повторял Стивенс.
— Оно верно, да век у таких короток. Я рассчитываю прожить лет девяносто, — осторожно замечал Кут.
Что до Тома, то он для себя в будущем не признавал другой жизни, кроме той, которой живут господа. В Англии, ежели ты из простых, тебя мешают с грязью. Не зря он присматривается к богатеньким, изучает их повадки.
— Сам туда метишь, что ли?
— Все может быть, — говорил Том.
— Это как же, например?
— Ну, разные есть способы. Никто не говорит, что это легко, а все же способы есть.
На Стивенса его слова произвели впечатление.
— Ты знаешь такой способ, Том?
— Ну, в общем…
— Брось ты! — фыркнул Кут. — Так не бывает, чтобы из грязи да в князи. Мне ли того не знать? Это вниз дорожка торная, а наверх путь заказан. Ни черта!
— Да я не спорю, — кивнул Том.
— Вот то-то!
И все же Стивенс говорил потом, что не теряет надежды — на что-то же дана человеку голова, он и сам собирался кое-чем поживиться — улов будет не так чтоб очень, средний, однако, как выразился Стивенс:
— На то, чтобы с девочками погулять вечерок, хватит. Притом с хорошенькими. Четыре шиллинга ей в зубы — и твоя.
Догадываясь, что задумал мальчуган, Том предупредил его:
— За воровство ведь и повесить могут.
— Пускай поймают сперва.
Том плохо спал в ту ночь, то и дело просыпался, а когда засыпал, его мучили кошмары, и назавтра он пробовал отговорить Стивенса:
— Послушай меня, Алек, не делай этого, не надо.
Стивенса все-таки поймали; он забрался к ткачу, что жил по соседству с лавкой его хозяина, взломал денежный ящик и вытащил два фунта восемь шиллингов. Дурачок спрятал деньги к себе башмак, а наутро, когда он еще спал, башмаки взял хозяин с намереньем залатать их, а потом удержать с подручного за починку. Тут как раз зашел в лавку сосед-ткач рассказать о пропаже; сумма подозрительно совпадала. Мальчику задали таску, и всего лишь на тридцатом тумаке он сознался.
Кут в ближайшие недели только о том и говорил, как Стивенса посадили в Олд-Бейли.
— Подумать, — повторял он Тому в сотый раз, — наш малыш Стивенс!
— Правда, не верится, — соглашался с ним Том.
