Два самолета потеряла и 3-я эскадрилья. Фельдфебель Хагедорн (Fw. F.Hagedorn) и унтерофицер Готлински в 10:45 утра отправились прикрывать вошедшие в город танки. «Илы» не заставили себя долго ждать. После первой атаки истребители разошлись и вели бой поодиночке. Голтински увидел своего товарища уже опускающимся на парашюте, и даже наблюдал, как он шагал по земле. Это была русская территория…
К вечеру привезли раненого унтерофицера Вёрле (Uffz. Н. Worle). Он тоже был подбит над Сталинградом, но сумел перетянуть через линию фронта. Его самолет упал как раз внутри «теннисной ракетки» и, каким-то чудом проскочив по развалинам, уперся носом в железнодорожную насыпь.
Завершился этот тяжелый день перелетом на аэродром Питомник, в 20 км западнее Сталинграда. За последние дни группа основательно поредела, и после гибели командира 2-й эскадрильи оставшихся летчиков 1-й и 2-й объединили в одну, под командованием оберлейтенанта Мюллера. В группе осталось три «эксперта» – Тонне, Мюллер и Криниус, каждый сбил за первые три недели около сорока самолетов.
Это был пик сталинградской битвы. "Огромное напряжение в боях – вспоминает Криниус – не проходило без последствий. Температура часто подскакивала до 38-39°, сильное истощение, упадок сил. Вот так приходилось летать, времени на лечение и восстановление здоровья не было. Лихорадило, трясло, как при стрельбе из мотор- пушки. В бою от перегрузок часто тошнило, поэтому я всегда брал с собой форменную кепи, которую использовал как мешок, предварительно положив туда бумагу. Перед глазами стоит один из вылетов в те дни. Сопровождаем Ju 88 на Сталинград, их атакуют русские истребители. Схватка продолжалась долго, как проходила – не помню. Помню потом: с трудом удерживаю самолет, смотрю на землю и не могу сориентироваться, хоть с парашютом прыгай. Этот вылет мне запомнился. Другие летчики чувствовали себя не лучше".
«Юнкерсы» непрерывно шли на Сталинград, клубы дыма над городом были видны даже с Питомника. Наступила осень, а город держался. Стало холодно, особенно ночью в палатке. Зарывались в землю, как кроты, в норе спать было теплее. А впереди ждала зима, и в перспективе – «мороженое мясо» на грудь, а это вовсе не радовало 1* .
Бои продолжались с прежним накалом, оберлейтенант Мюллер за четыре дня сбил восемнадцать самолетов, и 19 сентября достиг заветного рубежа в сотню. В тот же день привезли тяжелораненого фельдфебеля Будке (fw. W.Budke), по самолету которого ударил ракетами Ил-2. Вильгельм Будке умер в лазарете.
