— Вас понял! — гаркнул я со всей силой. — Понял хорошо! Спасибо, товарищ полковник! Иду на старт.
— Вы не на балу. Здесь в реверансах не нуждаются. Слова командира отрезвили меня в единый миг; не хватало еще лишиться полета из-за неуместной восторженности!
Выполнив упражнение, я зарулил машину на красную линию. Там стояло несколько самолетов, от раскрытых моторов струилось марево. Механики прыгали с капота на плоскость, заправляли бензобаки горючим.
Сгрудившись у стартовки, летчики спорили, «с промазом» или нет приземлится идущий на посадку самолет. Если пилот «давал козла», руководитель полетов быстро подносил ко рту микрофон и говорил, не отрывая цепкого взгляда от подскакивавшего самолета:
— Эластичнее, не торопитесь. Так. Хорошо. Иногда в его голосе появлялись жесткие нотки:
— Опять на выдерживании оторвали взгляд. Веревкой привяжу глаза к полосе!
Кого-то уже «продернули» в «Боевом листке».
Увидев меня, офицеры многозначительно переглянулись и расступились. Карикатура изображала сидящего верхом на самолете летчика с приложенными к груди руками и елейной улыбочкой на губах. Изо рта вылетали слова: «Спасибо, товарищ полковник! Иду на старт!»
Офицеры смеялись, хитровато посматривая на меня. Но смех этот вдруг заглушило быстро нараставшее гудение мотора. Низко над головами — кое-кто даже присел, — мелькнув звездами, пронесся «Ильюшин». Вот он задрал нос и стал, как сверло, ввинчиваться в небо.
— Убедительно работает, — восхищенно заметил Коля Лобанов.
— Кто такой?
— Капитана по каллиграфии видно.
Штурман полка привлекал внимание молодых летчиков — об этом знало командование. Его сегодняшний полет был, по-моему, не случайным. Накануне я видел, как подполковник Семенихин отсек его от группы летчиков и стал говорить что-то, то и дело взмахивая рукой. Капитан согласно кивал.
— Главное, раскройте перед ними боевые качества нашей машины, — услышал я слова подполковника.
Теперь я понял, что речь шла о молодых летчиках.
Да, многие из нас завидовали умению капитана и, в чем могли, подражали ему: выйдя из кабины, проделывали несколько физических упражнений, ходили по аэродрому в белых подшлемниках с закрученными наушниками, отращивали фатовские усики, покупали трубки с головой Мефистофеля. Этих называли «запорожцами».
Однажды на утреннем построении командир полка, распустив сержантский состав, неожиданно скомандовал:
— Запорожцы, два шага вперед!
Из строя под смешки вытолкнули около десятка молодых летчиков.
