Он хотел еще что-то сказать, но вышел начальник штаба и приказал нам следовать за ним.
— Ну, мы увидимся, — кивнул мне капитан.
И мы действительно увиделись. В тот же день капитан догнал меня по дороге в столовую.
— Я тоже из Ярославля. Все детство с этим городом связано, — сказал он. — Жил в детдоме. Учился в десятой школе, знаете такую? Интересно, что нового в Ярославле? Говорят, там набережную удлинили? Телевизионную станцию строят?
Я рассказывал подробно — хотелось понравиться капитану, расположить к себе. За столом он проговорил:
— Желание сесть на новые лошадки мне понятно. Я его одобряю, очень даже. И мы оседлаем их, время это не за горами.
Потом спросил, где я поселился.
— Временно у техников. Там есть свободные койки.
— Далековато, — капитан покрутил головой. — Знаете, свободная площадь в двести сантиметров длиной и в пятьдесят шириной найдется и у меня. Живу я один. Переселяйтесь!
Я так обрадовался этому предложению, что даже не сразу сообразил поблагодарить капитана.
Перебрался я к нему в тот же вечер. Зажили мы очень мирно и скоро стали друзьями.
И вот я проштрафился перед ним, чуть не подвел его.
Я ругал последними словами и себя, и механика и не знаю, когда бы кончил, если б не ослепительный всплеск на старте. Это прожектор послал в небо белый луч. Я дернул за шнур запального устройства и отбежал в сторону.
Шашка вспыхнула, почти одновременно загорелись шашки и на других постах. Теперь посадочная полоса, обрамленная красными огнями, виднелась как на ладони.
Прошла, кажется, вечность, прежде чем я услышал рокотанье моторов.
Гул нарастал с каждой минутой и скоро стал слышен сразу в нескольких местах — самолеты замкнули круг.
Время от времени они зажигали посадочные фары, и тогда в темноте вспыхивали яркие зарницы. Одна такая зарница не погасла, а стала снижаться, послышались хлопки — это летчик убрал газ, заходя на посадку. Спустя минуту мотор заработал сильнее, значит, самолет преждевременно потерял скорость, и летчик решил подтянуть его до первого ограничителя на аэродроме. Наконец самолет вынырнул из темноты, плюхнулся на освещенную прожекторами полосу и закутался в облако снега. Когда он сворачивал в сторону, в полосе яркого света появился другой самолет. Кто лучше приземлился, сказать было трудно. Я, не задумываясь, каждому поставил бы пятерку за уменье и отвагу.
В эту ночь в воздух больше не поднимались. Летчики зарулили самолеты на стоянки и побрели к автобусу, чтобы ехать домой.
